— Что ты со мной как с маленьким? Я все понимаю. Ладно, я поехал. Ты мне сразу позвони, как только по заводам ситуация прояснится. Пока!
— Давай, удачи! Занимайся саморекламой!
В этот же день Бойченко дал распоряжения во все необходимые инстанции, чтобы разобраться с невыполнением решения арбитражного суда по заводу «Восток», установить виновных и в случае подтверждения информации возбудить уголовное дело по факту коррупции и взяточничества. Уже очень скоро стало известно, что налоговой милицией давно ведется следствие по делу о незаконной работе ЗАО «Восток», а поступившее из области распоряжение ускорило затянувшийся процесс.
Вадиму позвонила бывшая жена Сахно и сказала, что его уже несколько дней разыскивает следователь из налоговой милиции. Она продиктовала телефон милиционера и попросила, чтобы он обязательно заехал к ней перед тем, как пойдет в милицию. Вадиму стало не по себе от этой новости. Вот уж, правда, беда не ходит одна! Мало того, что они сидят без денег и без работы, а тут еще надо ехать в другой город в налоговую милицию. Он так долго заживлял рану, полученную от Сахно, стремясь вычеркнуть Сергея не только из жизни, но и из памяти, но судьба никогда его не баловала. Вадим созвонился со следователем и договорился о встрече. Всю дорогу пытался угадать, в каком качестве его вызывают. Зайдя сначала к Свете — бывшей жене Сергея, он выяснил, что она тоже ничего не знает, но зато Сахно очень просил ее передать, чтобы в милиции Вадим ничего не говорил.
— Света, а он, зная, что я еду к следователю, не мог сам со мной встретиться, поговорить? Я понятия не имею, о чем он меня просит. Да и должен ли я его слушать после того, как он со мной поступил. Он практически объявил меня вором, а теперь ему хватает наглости через тебя давать мне указания. Да пошел он, твой Сахно!
— Вадик, он просил только, чтобы ты ничего не говорил о договоре про залоговое имущество. Он эти документы уничтожил и всю бухгалтерию тоже. В милиции могут знать только понаслышке об этом договоре. Так что не болтни лишнего!
Вадима провели в кабинет следователя. Поздоровавшись, тот пожаловался, что уже давно искал с Вадимом встречи, но только не мог найти его по старому адресу.
— Эту квартиру мы давно продали. Вам нужно было позвонить мне на мобильный.
— Мне его никто не давал.
— Наверно, неубедительно просили! — пошутил Вадим. — Скажите, Вы меня в каком качестве пригласили?
— В качестве свидетеля. Вы знаете Сахно Сергея Валентиновича?
— Конечно, это мой кум и бывший друг.
— Расскажите о Вашем предприятии, которое взяло в аренду завод «Восток».
— Я открыл его в 1995 году. Оно работало периодически. В 2000 году ко мне приехал мой друг и сказал, что ему нужно открыть частное предприятие. Я предложил ему свое, а он за это погасил мою задолженность по НДС. Я оставался учредителем предприятия, а директором он назначил свою тещу.
— Когда Вы перестали быть директором предприятия?
— В феврале 2000 года — сразу, как только отдал печать. Я предупредил Сахно, что не хочу иметь никакого отношения к хозяйственной деятельности завода, а только могу остаться учредителем, если он не хочет это изменить.
— Когда и почему Вы переоформили предприятие на мать Сахно?
— В августе 2002 года.
Вадим точно помнил эту дату, потому что именно после этого переоформления их отношения с Сергеем стали быстро портиться. Сахно тогда заторопился это сделать, и Вадим никак не мог понять такой спешки, но в ноябре, последний раз выходя с территории завода, он понял, что это переоформление было последним рубежом между дружбой и презрением.
— А с какого времени Вы приехали работать на завод, и в какой должности?
— С 15 мая 2002 года. Оформлен я был коммерческим директором.
— То есть с февраля 2000 года по май 2002 года Вы не работали на своем предприятии и не подписывали никаких документов?
— Я не имел права подписи и после мая, потому что тогда уже Сахно был директором.
— Тогда посмотрите, пожалуйста, на эти договора и объясните присутствие на них Вашей подписи.
Следователь открыл перед Вадимом толстенный том уголовного дела и указал на договор, под которым стояла подпись, подделанная под его. Он прочитал содержание и дату. Это был договор аренды между заводом и его бывшим предприятием, датированный августом 2000 года. В подделанной подписи он сразу узнал почерк Сахно. Перелистав еще несколько документов, под каждым он обнаруживал подделку, а на одном договоре, датированном декабрем 2000 года, стояла его собственная подпись. Все эти документы отражали крупные финансовые договоренности между двумя предприятиями.
— Я могу сказать Вам, что на всех, кроме одного договора, стоит подпись, похожая на мою. Но не моя! Моя только здесь, хотя сам договор я вижу впервые и могу только догадаться, что он был подогнан под мою подпись на чистом листе.
— Вы уверены, что на всех остальных документах не Ваша подпись?
— Ну конечно! Дайте мне лист бумаги, и я распишусь на нем несколько раз для экспертизы.
Следователь протянул бумагу и ручку. Вадим поставил несколько подписей и вернул лист и договора милиционеру. Тот пристально рассмотрел их.
— А похоже!
— По-моему — так не очень! — усмехнулся Вадим.
— Вы как-нибудь можете это объяснить?
— Как я могу объяснить то, что кто-то хочет меня подставить? Я в этот период жил в другом городе. На заводе директором была теща Сахно. Поднимите в налоговой инспекции отчеты, и Вы увидите, кто в то время руководил фирмой.
— Эти отчеты у меня, — следователь открыл другой том дела и повернул его к Вадиму. Все отчеты были подписаны фамилией Александров, и под ней стояла корявая подделка под его роспись.
Вадим поднял на следователя удивленные глаза.
— Получается, что меня подставляли с самого начала!
Мысли, мысли, мысли застучали в висках учащенным пульсом. Его лучший друг, приехавший к нему за помощью несколько лет тому назад, получивший благодаря Вадиму возможность сохранить завод, возможность заработать, по скромным подсчетам около миллиона гривен, предал его не потом, когда объявил вором, а гораздо раньше, когда приезжал к нему в гости, когда жаловался на свою вороватую тещу, когда играли на гитаре и когда спорили о вере. Все это время он подделывал его подписи, сдавал от его имени отчеты для того, чтобы теперь свалить всю ответственность на Вадима. Позже Белов скажет Вадиму, что за такие дела в серьезном мире просто убивают.
В этот момент следователь раскрыл перед ним копию еще одного документа, и в ней Вадим узнал тот залоговый перечень, о котором Сахно через свою бывшую жену просил его помалкивать, утверждая, что документ уничтожен. Вадим догадался, что единственным человеком, имеющим доступ к этому договору, была теща Сахно. А значит, и уголовное дело — это ее инициатива. Что ж, кесарю кесарево!
Вадим был морально уничтожен. Он положил руки на стол, осунулся и вздохнул.
— Так Вы сможете объяснить тот договор, на котором стоит все-таки Ваша подпись?
— Да, я могу предположить, что этот договор напечатан на том пустом и подписанном мною листе, который я оставлял бухгалтеру по ее просьбе. Не вспомню сейчас, как именно она мне это объяснила, но я сделал это без всякой задней мысли и опаски. Надеюсь, что она сможет это подтвердить.
— Она уже это подтвердила.
Вадим улыбнулся. Такая проверка напомнила ему кинофильмы о криминалистах, где сыщиков показывают хитрыми и изобретательными.
— Можно несколько слов без протокола?
Офицер перестал печатать и повернулся к Вадиму.
— Скажите честно, заводом кто-то заинтересовался, что Вы только теперь меня пригласили?
— Вы на правильном пути!