свое поместье в Нортумберленде, где она будет наслаждаться самой немыслимой роскошью при условии, что согласится жить под замком, без доступа к оружию. Ведь она в конце концов скандально известная убийца.
Когда он попытался опустить гинею в вырез ее платья, Мэри шлепнула его по руке и выгнала из комнаты.
Четвертый подозреваемый прибыл пешком. Одетый в старый костюм с обтрепанными обшлагами, лорд Джереми Эндерлин вздрогнул, увидев Мэри. Схватив ее руку и прижимая её к своей впалой груди, он упал на колени и разразился цветистой одой о красоте Джозефин.
Когда Мэри упомянула, что он мог быть у нее в ночь покушения, Джереми совсем раскис. Рыдая, он восклицал, что она отвергла его много недель назад. Разве она не знает, что с тех пор он страдал каждую минуту, сидя в своей комнате и слагая посвященные ей стихи? Согласится ли она теперь дожидаться, пока он получит наследство от своей скупой бабки и примет ли его ухаживание?
Он с таким пылом добивался ее расположения, что Мэри не могла не признать его невиновность. Вряд ли похититель смог бы так искренне рыдать.
Она цеплялась за надежду, что последний визитер окажется тем, кто им нужен. Заставив ее прождать четверть часа, граф Питерборн наконец появился, опоздав, что было нынче в моде, и совершенно не по моде одетый.
На нем был напудренный парик, каких уже лет сорок не носили. Кожа была такой морщинистой, что он явно годился ей в дедушки. Но благородная лепка лица доказывала, что когда-то он был чрезвычайно красив.
Он остановился у двери и достал монокль, потом, склонив голову набок, стал внимательно рассматривать ее. Никто из предыдущих визитеров не заметил расположения родинки у ее рта, единственной разницы между близнецами. Заметит ли он?
Питерборн вдруг засмеялся.
– Что такое? Неужто Джозефин Шеппард? Пришли, чтобы убить еще и Сент-Шелдона?
У Мэри отлегло от сердца.
– Если бы так, то вряд ли Рейберн впустил бы меня.
– Значит, теперь вы пытаетесь заарканить Сент-Шелдона. Не могли дождаться, когда будет похоронен его брат. – Граф неторопливо направился к ней; один бледно-зеленый глаз казался больше другого из-за монокля. – Или вы с самого начала были любовницей герцога, а? Вот такие девочки мне по вкусу.
– Герцог мне не любовник. – Мэри с трудом сдерживала гнев. Как смеет он полагать, что ее сестра способна на подобное бесстыдство! Это только укрепило решимость Мэри выяснить, не он ли похитил Джо. – Уж кто-кто, а вы должны знать, где я была эти два дня.
Улыбка коснулась его чувственного рта.
– Мне все равно, что ты делала или где была, лишь бы дала мне полакомиться собой, моя маленькая аппетитная распутница.
Уклонившись от его распростертых рук, она подошла к столику с напитками.
– Могу ли я предложить вам что-нибудь выпить, милорд?
– Портвейн, и не скупись. Неси его сюда и поболтай со мной. Столько всего случилось со времени нашей последней встречи, да?
Он уселся на диван, и Мэри показалось, что она слышит, как трещат его кости. Она тянула время, наливая вино в хрустальный бокал, и жалела, что не осмелится выпить сама. Что-то в этом графе вызывало в ней смутную тревогу, причем не только его грубые манеры. Его лицо казалось ей неуловимо знакомым.
Но это же невозможно.
Она принесла бокал Питерборну. Его пальцы, обтянутые пергаментной кожей, коснулись ее руки, и Мэри с отвращением отпрянула. И тут же у нее возникло ощущение надвигающегося мрака.
Боже милостивый! Джо?
Мэри закрыла глаза, пытаясь удержать это ощущение, но не успела. Ощущение исчезло, оставив лишь легкую дрожь. Она сосредоточилась, отчаянно пытаясь найти путь к свету, который вел к ее сестре.
Наблюдая через сеть крошечных резных отверстий в ширме, Адам едва не выругался. Мэри играла свою роль с такой утонченностью, что превзошла все его ожидания. Она так умело изображала сестру, что если бы он не знал ее, то мог бы поклясться, что она опытная кокотка.
Он приберег главного подозреваемого на самый конец. Питерборн был посредственным охотником, который, однако же, вполне мог попасть в цель с близкого расстояния. Он был сторонником другого вида спорта – развлечений в постели, не испытывая при этом никаких угрызений совести. Он обожал шлюх, и чем моложе, тем лучше. И что самое важное – у него был титул и богатство, намного превосходящее средства Сирила. Да, Питерборн сам лез в сети такой интриганки, как Джозефин Шеппард.
Но сейчас Мэри могла провалить все его планы. Освещенная золотистым сиянием свечей, она стояла словно в трансе. Ее глаза были закрыты, руки сжаты, великолепное тело покачивалось, словно в такт внутреннему ритму. Господи! Сейчас совсем не время молиться. Игра в святую обязательно вызовет подозрение этого негодяя.
Однако Питерборн с гримасой смотрел на свои панталоны. Вино капало с его пальцев, оставляя темные пятна на зеленой ткани.
– Неуклюжая цыпочка! Ты облила меня портвейном.
Мэри заморгала и пришла в себя.
