Адам преградил ей путь. Усталые складки на лбу и у рта лишь усиливали его опасную притягательность. Он выглядел как истинный джентльмен… и как дьявол.
– Почему вы не уехали с отцом? – требовательно спросил он приглушенным голосом.
– Потому что у меня было предчувствие, что нельзя доверять вам судьбу сестры. – Ее голос показался хриплым даже ей самой, так у нее перехватило горло от боли. – И я оказалась права.
Что-то едва уловимое промелькнуло на его суровом лице.
– Полагаю, рано или поздно вы все равно узнали бы правду.
Он смотрел на нее с таким ледяным высокомерием, что боль, сжимавшая ей сердце, словно пружина, вырвалась наружу, и она толкнула его в грудь.
– Прошу вас отойти. Я хочу слышать, как ваш брат расскажет о невиновности Джо.
– Я не позволю вам тревожить Сирила расспросами. Ему снова станет плохо, если вы напомните ему о предательстве Джозефин. И вообще вам не следовало являться сюда.
Его рука обвилась вокруг ее талии, словно железные тиски, и он решительно подтолкнул Мэри к холлу с потолком в виде купола.
Лакей с непроницаемым лицом открыл высокую дверь, и, прежде чем Мэри успела запротестовать, Адам выставил ее за порог, туда, где между возвышающимися колоннами виднелась высокая железная решетка, защищавшая особняк от простолюдинов Лондона.
Даже сейчас, спустя день, металлический щелчок закрывающейся двери звенел в голове Мэри.
И она вновь ощутила горечь унижения. Адам выгнал ее, как попрошайку. Он даже не признал ее заслуги в возвращении к жизни его брата. Он и не подумал извиниться за то, что использовал ее. Вместо этого он запретил ей находиться рядом с единственным человеком, который мог бы оправдать Джо.
Мэри с силой воткнула лопату в землю. Ей хотелось, кричать от возмущения и обиды. Это желание, словно ком, не давало ей вздохнуть. Будь проклят этот герцог!
Большая тень вдруг заслонила солнце. Мужская тень.
Мэри вздрогнула и, повернувшись, увидела перед собой пару сверкающих черных сапог, широкую грудь в темно-синем сюртуке и элегантно завязанный галстук. А потом дьявольски красивое лицо своего врага.
Боже милостивый, ее мысли о герцоге Сент-Шелдоне стали явью!
Он поклонился.
– Добрый день, мисс Шеппард, – сказал он глубоким баритоном. – Прошу прощения за то, что испугал вас.
Адам решил, что она выглядит просто очаровательно с размазанным пятном грязи на щеке и крошечными веснушками, рассыпанными на переносице. Ветерок играл ее волосами, вытягивая рыжие пряди из туго заплетенных кос. На ней было выцветшее серое платье, но сегодня она ничем не напоминала ему пугливую мышку.
Враждебность сверкала в ее зеленых глазах. Адаму было тяжело видеть осуждение во взгляде Мэри, но он заслужил его за ту боль, которую причинил ей.
Лохматая дворняга затрусила к нему, виляя коротким хвостом. Нагнувшись, Адам почесал пса за ухом и приготовился выслушать яростную отповедь Мэри.
И она не заставила себя ждать.
Мэри, снова взявшись за лопату, бросила через плечо:
– Обедайе следовало подумать, прежде чем пускать в дом всяких никчемных людей.
– Я не оставил ему выбора.
– А вы никому не оставляете выбора, ни единому человеку! Вы привыкли к немедленному, безоговорочному подчинению.
Адам хмуро смотрел ей в спину. Это бесформенное платье могло бы ввести в заблуждение кого угодно, но только не его. Женственные изгибы ее фигуры, нежность ее тела навсегда отпечатались в его памяти.
– Не могли бы вы встать? – попросил он. – Мне не хотелось бы обращаться к вашей спине.
– Нет, мне нужно работать.
В его голосе послышались примирительные нотки:
– Я пришел, чтобы просить прощения за мое грубое поведение. В тот момент я чрезвычайно тревожился за брата.
– Извинение принимается. – Не поднимая головы, Мэри махнула лопатой в сторону двери дома. – А сейчас можете идти.
Адам напрягся, несмотря на решение сохранять спокойствие. Да кто она такая и как смеет вот так отсылать его?
Но опять-таки, может, он и заслуживает, чтобы ему отплатили той же монетой.
– Не сейчас. У меня к вам важное дело.
– Нам нечего обсуждать, если только вы не пришли сказать, что моя сестра вовсе не убийца.
Адам постарался тщательно подобрать слова. Он не мог себе позволить еще больше настроить Мэри против себя.
