Мэри так хотелось поверить ему. Ей хотелось прижаться щекой к его груди и найти защиту в его объятиях. Ей хотелось думать, что за высокомерной и красивой внешностью скрывается порядочный человек. Но может ли она доверять человеку, который однажды уже солгал ей?
Устояв перед искушением, Мэри стала спускаться вниз по лестнице.
– Не стоит беспокоиться. Я сама найду сестру.
Он шел рядом с ней, и его шаги гулко звучали в тишине.
– Вы ведете опасную игру, Мэри Шеппард. Вам придется иметь дело с беспринципным злодеем.
– Значит, вы признаете, что лишены принципов.
– Да я не о себе говорил! – воскликнул он. – Похититель может и вас захватить.
– Как удачно! Тогда вы сразу и от меня избавитесь.
– Сейчас не время шутить. Вы подробно расскажете мне, что собираетесь делать.
– Как же, ваша светлость, неужели вы не догадываетесь? – Она остановилась у подножия лестницы и посмотрела прямо в его нахмуренное лицо. – Я собираюсь «заблуждаться». Буду пытаться связаться с сестрой с помощью мыслей.
– Можете заниматься этой чепухой, если хотите. – Сейчас его лицо выражало обеспокоенность. Он погладил ее по руке. – Только обещайте мне, что не станете подвергать себя опасности. Прошу вас. Любой человек, с пистолетом в руках похищающий женщину, безжалостен.
От этих слов Мэри вздрогнула. Или это его теплое прикосновение породило в ней трепет?
Хотя она и была разочарована тем, что Адам по-прежнему не верит в их с сестрой необычный дар, но душа ее ликовала при мысли, что он стремится ее защитить.
Стоя перед ним в парадной прихожей и чувствуя ласкающий взгляд синих глаз, она ощутила, что между ними вновь возникла необъяснимая связь.
Совсем в другой части города граф Питерборн развалился на постели совершенно голый.
Служанка, ублажавшая его в постели, была худа, как борзая, и изнывала от желания. Задрав юбку и фартук до талии, она уселась на него, обнажив широкие бедра и самую интимную часть тела, поросшую кудрявыми волосками. Раньше один этот вид да еще ее умелые манипуляции с «Большим Диком» привели бы графа в бешеное возбуждение.
Сейчас же его былая гордость вяло лежала между ног, словно белый червяк.
Его бесило это унизительное бессилие. Даже воспоминания о бурных приключениях в молодости не могли возбудить его. Он сильно толкнул служанку в живот.
– Убирайся, шлюха!
Заскулив, словно собака, она отползла к изножию кровати и сжалась там, тяжело дыша.
– Пожалста, милорд. Дайте я исчо попробую. А коли бы вы пососали мои титьки…
Осторожный стук в дверь заставил ее замолчать. Граф сел на постели, опершись о подушки и сморщившись от боли в суставах.
– Посмотри, кто там, ты, безмозглая дура.
– Щас, милорд.
Она торопливо вскочила и зашлепала босыми ногами по полу. Через минуту она вернулась и передала ему конверт, на котором алела печать архиепископа.
Когда Питерборн вскрыл и прочел письмо, его гнев испарился, уступив место ликованию. Он потряс бумагой в воздухе:
– Ха-ха! В игре наметился новый поворот!
Служанка непонимающе таращилась на него.
– Чего за игра, милорд?
– Такое развлечение, что свет не видывал! И теперь все мои пешки на месте.
Ощущение победы породило голод в его паху. Впервые за многие месяцы «Большой Дик» оказался на высоте. Граф бросил письмо на столик и, дернув вниз платье служанки, вцепился в ее грудь.
Она зарычала от удовольствия и на четвереньках взобралась на постель. Он повернул ее и, задрав юбки, вонзил палец в ее влажное лоно. Она призывно завиляла пышным задом.
– О, милорд. Я умираю, милорд.
«И я скоро умру, – мрачно подумал Питерборн. – Но теперь можно забрать с собой в ад еще некую персону».
Глава 14
