— Возможно. Но отчего же меня? — Рилиан задумался. Страха не было. Жизнь, полная неудач, научила его стойкости. — Чем я мог так разозлить Горнилардо?
— Я слышал, что разозлить его несложно. Но на этот раз я, похоже, знаю точный ответ. Дело в цветах вашего костюма. Вероятно, вы уже заметили, что у неронсцев свой язык цветов, отличный от нашего. Так вот, ваш зеленый камзол и все остальные детали вашего наряда пришлись дриву не по нраву.
— И это все? Тогда лучше уладить недоразумение. Я пойду к Горнилардо и объясню…
— Не ходите, господин! Дрив так зол, что и слова вам вымолвить не даст!
Рилиан смотрел недоверчиво, и тогда слуга сказал:
— Хотите узнать, что означают ваши цвета?
Рилиан согласился.
— Они выражают «Вдвойне презрительный намек на матриархальную связь с больным козлом». Так что, видите, господин, вам лучше уехать, и побыстрее.
— Похоже, ты прав.
— Я собрал вам дорожную суму, а вы, если дадите денег конюху, можете довольно легко раздобыть коня.
— Нам нужна пара.
— Нет, господин, я уже все обдумал. Сейчас вам лучше уехать одному. Да послушайте же меня, — взмолился слуга, видя, что Рилиан собирается возразить: — Во-первых, один вы привлечете меньше внимания. Проще ускользнуть, понимаете. Во-вторых, мне еще надо уложить оставшиеся вещи. В-третьих, видя меня, люди дрива будут думать, что и вы где-то здесь, в замке, и вы выиграете время. Когда же они в конце концов спохватятся, будет уже поздно. А что касается меня, я в полной безопасности: моей крови никто не жаждет. Так что, видите, это пока лучший выход.
— Тебе следовало бы стать ученым — логика у тебя железная. — Рилиан нехотя согласился: — Ладно, я еду, при условии, что с первыми лучами солнца ты последуешь за мной. Давай решим, где мы встретимся. Отсюда не так далеко до границы с Нидруном.
— Да, господин. Поезжайте по Северному пути, и почти сразу же за границей вы попадете в городок Вели-Джива, где, как мне сказали, на постоялом дворе «Бородатый месяц» подают самый лучший эль по эту сторону Борфинских гор. Более того, сеньор того городка — некто Кипроуз Гевайн — чародей. Может, этот самый Кипроуз снимет с вас проклятие…
— Тринс, тебе известно, что я думаю об этих шарлатанах. Я проконсультировался у дюжины из них и убедился, что это пустая трата времени и денег.
— О да, господин. Я не спорю с вами, хотя, возможно, вам просто еще не попадался настоящий волшебник. Забудьте о чародее и подумайте об эле.
— Итак, постоялый двор «Бородатый месяц» в Вели-Джива. Завтра ночью.
— Я непременно там буду. Вот ваша дорожная куртка и плащ. Бархатный камзол лучше оставьте здесь.
— Не нравится мне, что ты остаешься.
— Побеспокойтесь о себе, обо мне беспокоиться не надо, мастер Рилиан. Преследуют вас, а не меня. Ваша дорожная сума, господин. Пора.
— Исчезаю. Значит, до завтрашней ночи.
Быстро переодевшись и взяв дорожную суму, Рилиан вышел из комнаты. По мрачным коридорам замка он прошел без помех, только однажды заплутав, но какой-то лакей тут же указал ему дорогу.
Кивнув бесстрастной страже, молодой человек выскользнул из боковой двери. Воздух был свеж, небо над головой усыпано звездами. Во дворе — ни души. Сверху, из открытого окна леди Венайжи, стекали, словно тяжелые капли меда, обрывки причудливой мелодии. Тишина, покой… Рилиану не верилось, что кто-то покушается на его жизнь. С другой стороны, такова уж его участь.
Неподалеку над дверью конюшни горел фонарь. Рилиан вошел внутрь, заплатил сонному конюху и, как предугадал Тринс, без труда заполучил лошадь. Конюх также помог ему сориентироваться и еще за одну монету пообещал хранить молчание. Рилиан провел лошадь под уздцы мимо караулки, вышел из внутреннего дворика и через притихший парк, лунный ландшафт которого оживляли гротескно раскрашенные статуи, устремился к главным воротам.
Стражники у ворот скучали и оттого были благодушны — без пререканий подняли засов. «Вот величайшее достоинство неронской системы правосудия», — пришло на ум Рилиану. Поскольку казни совершались втайне, никто из стражников не получил указания задержать его.
Он миновал ворота и ступил на мостовую Флуджелна, столицы дрива. Дорога была именно такой, какой описал ее конюх, и вскоре Рилиан уже был на Северном пути. Энергично пришпоривая бодрую лошадь, он погнал ее крупной рысью. Теперь, вне стен замка, можно было не опасаться преследования, но и медлить не стоило. Худшее из возможного неминуемо случится. Юноша уже давно усвоил это правило. И в его случае оно было абсолютно верным. Рилиан перевел лошадь на легкий галоп и не сбавлял хода до тех пор, пока жилище дрива не осталось далеко позади. Только тогда он разрешил животному немного отдохнуть, а затем направил его в сторону Вели-Джива и постоялого двора с бесподобным элем.
Давно уже пробило два, когда дверь в спальню бесшумно открылась. Тринс с нетерпением ждал этого момента. Высокая, худая, какая-то корявая фигура — словно плохо сделанная марионетка — нависла над порогом. Незваный гость был в коричневом наряде, в руке — трость из слоновой кости. Мгновенно узнав его, Тринс, однако, виду не подал.
— Кто здесь? — спросил он и зевнул, будто бы только что проснулся.
— У меня важное сообщение для мастера Рилиана Кру, — спокойно заявил незнакомец. — Чрезвычайно важное.
— Мастера Рилиана сейчас нет.
— О Боже, какое несчастье. Где бы я мог его найти?
— Да как вам сказать, господин? Сдается мне, он где-то в замке. Может, в одном, а может, в другом месте. Поищите где-нибудь. А возможно, юноше повезло, и у него свидание.
— Мне, кажется, он не из везучих, бедолага! — возразил человек в коричневом. — Я вижу, ты уложил все его вещи.
— Да, вроде бы, господин. По правде говоря, мастер Рилиан хочет уехать отсюда рано поутру.
— Да что ты! — Ночной визитер вошел в комнату, приблизился к кожаному дорожному сундучку, стоявшему в углу, и небрежным жестом открыл крышку. Сверху лежал аккуратно сложенный зеленый бархатный камзол.
— Послушайте! Вы не имеете права, господин! — запротестовал слуга. — Это собственность моего хозяина!
— Действительно так, кое-что я узнаю. Этот камзол, например. Он сегодня был в нем. Ты можешь объяснить, почему он уже не на нем?
— А чего объяснять, господин? — прикинулся тупым Тринс. — Он зашел какое-то время назад, переоделся и снова ушел. Вот и все. Кажись, он сделал это потому, что заметил — придворные не оценили его наряд, но точно я вам сказать не могу. По мне-то, такая уйма вещей совсем ни к чему. Но ведь мудрый человек не подвергает сомнению поступки господ, верно?
— А я чувствую, что ты — мудрый. Скажи мне… в чем молодой Кру сейчас? Вероятно, в дорожном костюме?
— Ну что вы, господин. Мы остались до утра. Разве я не говорил?
— А может, ты ошибаешься? Может, твой господин уже уехал?
— Путешествовать ночью? — удивился Тринс. — Бр-р, звучит неуютно. С чего бы ему уезжать?
— Молодые люди частенько подвержены безрассудным порывам. Дело требует расследования, и я покину тебя ради общества конюхов. Беседа с ними, безусловно, будет менее приятной, но более содержательной. — И с этими словами старикашка направился к выходу.
— Не так быстро, мастер Скривелч. — Придурковатый вид Тринса мгновенно улетучился. Слуга не спеша вклинил свой массивный корпус между собеседником и дверью.
Скривелч остановился:
