тщательно перераспределялась, с тем чтобы компания смогла продержаться до завершения постройки «Золотого рассвета». Сейчас ситуация резко изменилась. Приток наличности практически иссяк, и Дункану каким-то образом надо найти шесть миллионов – причем до десятого числа. Сегодня уже шестое, и время проскальзывало сквозь пальцы каплями ртути.
Эх, если бы только в свое время удалось придержать Берга... Дункан вновь почувствовал, как в сердце вскипает ненависть. Липовое предложезрительно отмахнулся. Вот и приходится теперь Дункану суетиться, позабыв о чувстве собственного достоинства, – лишь бы суметь найти средства. Тут еще и Курт Шрайгер внезапно оказался недоступен... Поразительно, каким тонким нюхом все они обладают. Впрочем, он тоже отличался этим талантом, умел найти слабое место в человеке, так что прекрасно понимал, как работает система. Все равно что на руках и лице проступили серебристые пятна, а сам он ковыляет по городским улицам, бормоча под стать средневековому прокаженному: «Зараза! Идет зараза! Держитесь подальше...»
Когда так много поставлено на карту, эта сумма – каких-то жалких шесть миллионов на пару месяцев – казалась настоящим оскорблением. В животе вновь напряглись мускулы, и горячая желудочная кислота в очередной раз принялась кусаться. Дункан приказал себе расслабиться и посмотрел в окно: «роллс-ройс» поворачивал в тупик, оканчивавшийся жилыми зданиями из желтого кирпича, – ни дать ни взять курятники. Угловатость построек и отсутствие вкуса безошибочно давали понять, что здесь обитает нижний слой среднего класса.
Дункан Александер расправил плечи и посмотрел в зеркало, тренируя улыбку. «Всего лишь шесть миллионов и только на пару месяцев», – напомнил он себе. «Роллс-ройс» мягко притормозил перед неприметным домом.
Дункан кивнул шоферу. Тот, придерживая дверцу открытой, вручил боссу портфель из великолепно выделанной зернистой свиной кожи.
– Благодарю вас, Эдвардс. Я не задержусь.
Александер проследовал по дорожке уверенной, непринужденной походкой атлета: спина прямая, полы наброшенного на плечи пальто живописно развеваются, словно театральный плащ на герое-любовнике, и даже пасмурным мартовским днем шевелюра прямо-таки светится огнем маяка.
Дверь открыл коротышка в низко надвинутой на глаза черной фетровой шляпе.
– Мистер Александер! Шалом, шалом... – Невероятно густая угольночерная борода прятала накрахмаленный белый воротничок и белый же галстук: официальную униформу ортодоксального хасида. – Хотя я последний, к кому вы приходите, это делает честь моему дому. – В глазах коротышки, пробив завесу кустистых бровей, мелькнули озорные искорки.
– Это оттого, что ваше сердце высечено из камня, а вместо крови ледяная водица, – ответствовал Дункан. шую похвалу.
– Заходите, – сказал он, беря гостя под руку. – Давайте попьем чайку и поговорим.
Он повел Дункана по узкому коридору, но где-то на середине пути в них врезалась пара сорванцов в ермолках, неожиданно выскочивших навстречу.
– Негодные мальчишки! – вскричал коротышка, на миг обнял их за плечи, после чего шлепком по мягкому месту услал детей прочь. Озарившись гордой улыбкой и потряхивая пейсами, он подтолкнул Дункана войти в тесную, заставленную вещами спальню, которая заодно служила ему офисом. Высокий старомодный секретер со множеством ячеек для бумаг стоял возле одной стены, а напротив помещался диван с толстенными подушками, на которых высились коробки с документами и стопки бухгалтерских книг.
Коротышка разгреб место для своего посетителя.
– Присаживайтесь, – распорядился он и подвинулся в сторонку, давая проход крошечной улыбающейся хозяйке дома, которая появилась с подносом и чашками.
– Я уже видел решение суда в ллойдовском бюллетене, – сообщил иудей, когда они остались наедине. – Николас Берг, конечно, поразительный человек, такому палец в рот не клади.
Он сделал задумчивую паузу, следя за тем, как на щеках Дункана расцветает румянец внезапного гнева, а в бледных глазах появляется жажда крови.
Дункан умел контролировать свои эмоции, однако в последнее время, когда кто-то начинал в таком ключе говорить про Николаса Берга, на это требовалось все больше усилий. Их постоянно сравнивают... да еще эти вечные намеки... Дункана потянуло встать и покинуть захламленную комнату, уйти от едва прикрытых язвительных насмешек, однако он знал, что не может позволить себе такой роскоши, да и опасался произнести хоть слово, ибо гнев слишком близко подошел к поверхности... Время, казалось, затормозило свой бег.
Наконец мужчина прервал молчание:
– Сколько?
Дункан не сразу смог назвать цифру, потому что она слишком тесно переплелась с темой, которая едва не довела его до белого каления. сят дней.
– Сколько?
– Шесть миллионов, – ответил Дункан. – Долларов.
– Шесть миллионов действительно нельзя назвать огромными деньгами... когда они у тебя есть. А вот когда нет... Тогда это целое состояние. – Коротышка взялся за густую бороду. – Да и шестьдесят дней могут показаться вечностью.
– У меня есть фрахтовое соглашение на «Золотой рассвет», – мягко возразил Дункан. – Десятилетний договор. – Он щелкнул портфельной пряжкой из девятикаратного золота и достал стопку документов. – Как вы видите, обе стороны уже все подписали.
– На десять лет, говорите? – переспросил коротышка, впившись взглядом в бумаги под ладонью Дункана.
– Десять лет, по десять центов на каждую сотню тонно-миль при минимальной гарантированной продолжительности маршрутов семьдесят пять тысяч миль в год.
Рука бородача замерла.
– «Золотой авантюрист» рассчитан на миллион тонн... ежегодно это даст минимум семьдесят пять миллионов долларов... – Он постарался сдержать благоговейный трепет, и рука вновь принялась поглаживать бороду. – И кто фрахтовщик? – Густые брови стали похожи на черные вопросительные знаки.
– «Ориент амекс», – ответил Дункан и передал ему копии документов.
– Мм... месторождение Эль-Баррас... – Брови коротышки поднялись еще выше, пока он знакомился с договором. – Вы смелый человек, мистер Александер. Впрочем, я никогда в этом не сомневался. – Он замолчал на пару минут, углубившись в текст; лишь завитки пейсов качались возле щек. – Месторождение Эль-Баррас... – Он сложил бумаги и взглянул на Дункана. – Пожалуй, «Флотилия Кристи» нашла Николасу Бергу достойную замену... если не сказать больше. Может статься, вам, мистер Александер, будет тесновато в этой компании...
Он поерзал на стуле, напряженно раздумывая. Дункан не сводил с него глаз, пряча волнение за отстраненной полуулыбкой, как бы забавлялся всей этой ситуацией.
– Да, а борцы за окружающую среду, мистер Александер? Вы знаете, новая американская администрация во главе с этим Картером очень обеспокоена состоянием экологии. рьезные деньги уже вложены в дело. «Ориент амекс» инвестировал чуть ли не миллиард в кадмиевые крекинг-установки Галвестона, да и три других нефтегиганта тоже с нами. Пусть себе фанатики ярятся – мы все равно будем возить новые сорта нефти-сырца, хоть богаты они кадмием, хоть нет. – Он говорил с полнейшей убежденностью. – Слишком многое поставлено на карту, потенциальная прибыль слишком высока, а оппозиция слишком слаба. Весь мир уже сыт по горло баснями, что распускают тупоголовые защитники экологии, эти торговцы слухами о неминуемой погибели. – Дункан пренебрежительно отмахнулся. – Человечество вполне привыкло видеть немножечко мазута на пляжах, немножечко дыма в воздухе, чуть поменьше рыбок в океане или пташек в небе... Человек умеет приспосабливаться, он сделает это и сейчас.
Коротышка кивнул, жадно вслушиваясь.
– Да-да, – подтвердил он. – Вы отважная личность. Миру нужны такие, как вы.
– Самое важное заключатся в том, что кадмиевый катализатор способен особенно эффективно
