будним дням и в два ночи по выходным, — потягивая пиво, перелитое, из уважения к Джейкобу, в банки из-под газировки. Иногда, если время тянулось особенно долго, а они уже умудрялись порядочно захмелеть, К. А. выуживал из Никса рассказы об Аляске, о его путешествиях до того, как тот оказался в Портленде. Но стоило разговору коснуться матери, Никс сразу замолкал. Все, что можно было выведать, — она умерла молодой.
Сейчас руки К. А. лежали на руле, но смотрел он в сторону.
— Что сегодня случилось? У вас с Джейкобом?
Никс откинулся на сиденье и вздохнул:
— Дружище, я не хочу сейчас говорить об этом.
— Ты знаешь, ты ему нравишься. Однажды он сказал, что ты напоминаешь ему его самого, каким он был, когда впервые приехал в Портленд.
Заметив, что его друг невольно улыбнулся и покачал головой, К. А. решил поднажать:
— Нет, чувак. Я серьезно. Он сам мне это сказал.
Лицо Никса посуровело. Он глубоко вздохнул и пнул перегородку между кабиной и двигателем.
— Блин, хорош уже! Я ухожу. И говорить тут нечего.
К. А. перевел взгляд на дорогу.
— Ну ладно, приятель. Я просто пытался помочь. Остынь.
Они помолчали немного, потом Никс снова заговорил:
— Смотри, старик. Дела у меня сейчас не фонтан. Я в ауте. Я не могу там работать. Эти кошмары по ночам… я не знаю, что с ними делать. Да еще и Финн выгнал меня сегодня из сквота…
— Что?
— Финн меня выгнал, старик. Я позвал туда Блика, чтобы он занес мне «пыльцу», а Финн сейчас без ума от Эвелин, и… — Никс провел пальцем по контуру металлической дверной ручки. — Короче, ты в курсе, как Эви познакомилась с Бликом. Чувак, я облажался с головы до пят. День сегодня был просто отстойный! С работы ушел, из сквота выгнали. От меня всем одни неприятности, включая меня самого.
Он замолчал, стиснув зубы и уставившись перед собой.
— Думаю, мне пора двигаться дальше.
К. А. глубоко вздохнул и заметил, продолжая смотреть на дорогу:
— Все равно от себя не убежишь.
Он покосился на своего пассажира, ожидая ответа. Но на лице Никса расплылась широкая ухмылка, наполовину ироническая, наполовину грустная.
— Старик, ты еще слишком зеленый, чтобы говорить такое.
Оба юноши расхохотались, а потом К. А. включил магнитолу — заиграл «Флейм» — и покачал головой.
— Давай, чувак, мы что-нибудь придумаем.
— Ну, не знаю.
— Брось. Обязательно придумаем. Может, мой отец подыщет тебе работу в одном из своих магазинов или… еще что-нибудь. Ты все еще учишься, чел. У тебя через несколько месяцев тест.
К. А. помогал Никсу готовиться к тесту для получения диплома о среднем образовании и нашел в его лице благодарного ученика. Любопытного, умного, наверное, даже умнее его самого, хотя с орфографией у К. А. было получше. Он не знал, что вынуждало его помогать этому парню. Мечта о бунте, на который он никогда не решится? Сам К. А. ездил на «мустанге», у него имелась стабильная работа, прикольная подружка и старшая сестра — образец совершенства.
Вот он весь — взъерошенные светлые волосы, бейсболка, темные джинсы, бумажник на цепочке. Что бы он ни делал, он так останется истинным футболистом, тем же занудливым стручком из школьного совета, каким был всегда. Тем, кто выдает фразочки типа: «Все равно от себя не убежишь». Эту он подцепил в одной из книжек Ивонн по самосовершенствованию.
— Старик! — расхохотался Никс. — Прибереги это для Гринписа. Я — неудачник. Ты — счастливчик. Неудачник, — повторил он, указывая на себя. — Счастливчик. — Большой палец повернулся в сторону К. А. — Улавливаешь?
— Заткнись, старик, — бросил К. А., хотя понимал, что в словах Никса есть доля правды. — Хоть раз послушайся меня. И с завтрашнего дня больше никакой «пыльцы».
Никс уставился на свое колено.
— Я не собираюсь принимать ее сегодня. Так или иначе, дерьмо это не твое. Ты не знаешь, что творится у меня в голове. Почему, я не… — Он вдруг умолк и отвернулся к окну.
Но К. А. его не слушал.
— Ты собираешься готовиться к сдаче теста?
— Готовиться? — Ник хмыкнул. — Да ты шутишь?
— Ну, как знаешь.
К. А. крепче вцепился руль.
— Найдем тебе место, где жить, и, может, мой папаша…
Никс покачал головой, но глаза его блестели.
— Старик, зачем тебе все это?
К. А. помолчал. По его лицу пробегали волны света от уличных фонарей за окном.
— Честно? — ответил он наконец. — Не знаю. Он повернулся и взглянул на приятеля. В самом деле, зачем ему это надо? Ведь у них нет почти ничего общего. Никс был классным, бесшабашным; он был тем, кем К. А. не стал. Но имелась и еще одна причина, по которой ему хотелось, чтобы Никс оставался рядом. От того исходило необычное ощущение — надежности, безопасности. И хотя К. А. уверял себя, что именно он оберегает Никса — вроде того, как капитан команды присматривает за запасным игроком, — иногда он задумывался: а что, если это присутствие Никса каким-то образом оберегает его?
Никс вопросительно поднял брови. К. А. кашлянул, прочищая горло, и ответил:
— Ты — мой друг. А еще почему — не знаю.
— Что ж, там видно будет.
— После вечеринки у Ундины? Ладно, посмотрим.
За Нив Клоуз Моргана и Ундина заехали к ней домой, в юго-западную часть города. Джейкоб, конечно, в это время был в пиццерии, но Аманда — воплощение материнской заботливости — помахала отъезжающим девочкам из окна гостиной.
— Господи, ей совершенно нечем заняться! — Оказавшись вне зоны видимости, Нив вытащила сигарету, вздохнула, посмотрела на сидящую впереди Моргану и вскинула брови. — Я должна вернуться к часу, ладно? Я ей обещала.
Моргана только рассмеялась. Дома у Ундины она первым делом сунула в руку Нив банку пива.
— Нив, малышка, тебе нужно расслабиться, — наставительно сказала она, поднося запотевшую банку к покрытым блеском губам подруги.
— Спасибо, Морри, — хихикнула Нив. — Я тоже так думаю.
Она принялась за «Корону», а Моргана подмигнула и слизнула с пальцев сок лайма.
Нив находилась в хорошем расположении духа и отлично выглядела в бирюзовой блузке в стиле пятидесятых годов, которая была то ли вытащена из бабушкиных сундуков, то ли куплена за пять сотен баксов в одном из тех дизайнерских бутиков, которые так хорошо знают девчонки вроде нее. Аманда Клоуз владела дисконтной картой сети универмагов «Сакс», и Моргана знала, что, отправляясь в Нью-Йорк под предлогом встречи с бруклинским ответвлением клана Клоузов, мама и дочка спускают в универмаге «Барнейз» как минимум несколько тысяч баксов. Моргану бесила мысль о том, что самый лучший свитер, который у нее был, когда-то подарила ей Нив. Ее светлые волосы сегодня сияли как-то по-особому: Нив клялась, что не красила их, но Моргана не верила — нельзя быть такой красавицей от рождения.
— Эй, Ундина, — оживилась Нив. — Ну как, сильно напрягаешься, что родители уехали?
Ундина улыбнулась, но глаз не подняла:
— Кажется, я счастлива. Но если честно, я все-таки скучаю по ним.
— Да уж, — кивнула Нив, выразительно расширив светло-голубые глаза. — Я вечно наезжаю на предков, а когда они сваливают, то начинается: «Где мама? Где мой обед? Уа-а-а…» И в конце концов
