явно обладает более сильным характером.
Анна снова кивнула.
— Теперь вы знаете, почему она не могла умереть, она не из тех, кто легко сдается. — Ее манера стала резкой. — Но мы теряем время. Нам нужна карта.
Через десять минут после звонка Гарри в дверь постучал портье гостиницы, и они развернули принесенную им карту перед собой.
— Я в этих вещах не разбираюсь. Покажите мне, где был торпедирован корабль?
Гарри узнал про это место от штурмана крейсера «Инфлексибл» и пометил его для Анны.
— Вы видите? Это же всего в нескольких сантиметрах от земли! — И она провела пальцем по очертаниям Африки. — Так близко, очень близко…
— Здесь сто миль… даже больше, наверное.
— Вы всегда такой нерешительный? — оборвала его Анна. — Мне говорили, что течение поворачивает к суше и что ветер тоже сильно дует к земле — так или иначе, я хорошо знаю мою маленькую девочку.
— Скорость течения — четыре узла, а ветер… — Гарри сделал быстрый подсчет. — Это возможно. Но на это ушло бы много дней.
Гарри уже начинал получать удовольствие. Ему нравилась абсолютная уверенность этой женщины. Всю свою жизнь он был жертвой собственных сомнений и нерешительности; не мог вспомнить ни единого случая, когда был бы так же уверен в чем-то одном, как она, казалось, уверена во всем.
— Итак, если ветер и вода помогали ей, то где она вышла на берег? — требовала ответа Анна. — Покажите мне.
Гарри карандашом нанес на карту свои расчеты.
— Я бы сказал… приблизительно здесь!
— А! — Анна поставила толстый мощный палец на карту и улыбнулась. Улыбаясь, стала меньше похожа на Чаку, здоровенного свирепого мастифа Гарри, и он улыбнулся вместе с ней. — Ах вот как! Вы знаете это место?
— Ну, кое-что о нем знаю. Я был там с Ботой и Смэтсом в 1914 году в качестве специального корреспондента газеты «Таймс». Мы высадились здесь, в Уолфиш-Бей, Заливе китов.
— Хорошо! Хорошо! — Анна оборвала его. — Так что проблемы здесь нет. Мы отправимся туда и найдем Сантен, да? Когда мы можем ехать, завтра?
— Все не так-то просто. — Гарри был застигнут врасплох. — Понимаете, это одна из самых суровых пустынь в мире.
Улыбка Анны исчезла.
— Вечно вы находите проблемы. Вы, видно, предпочитаете разговоры делу, а пока вы разговариваете, что происходит с Сантен, а?! Мы должны срочно ехать!
Гарри смотрел на нее с трепетом. Казалось, она уже изучила его до тонкостей. Поняла, что он — мечтатель и романтик, скорее согласный жить в созданном им воображаемом мире жизнью героев своих творений, нежели в реальном жестком мире, который так пугал.
— Времени на ваши разговоры больше не осталось. Нам надо действовать. Во-первых, мы составим список того, что нам нужно предпринять — и все это выполним. А теперь начинайте. Что у нас на первом месте?
Никто никогда так не разговаривал с Гарри, по крайней мере, с детства. При его военном звании и кресте Виктории[127], унаследованном богатстве, научных работах по истории и репутации философа общество относилось к нему с тем уважением, какого заслуживает мудрец. Он же знал, что по-настоящему не соответствует этому, и еще больше уходил в воображаемый мир.
— Пока вы составляете список, снимите жилет.
— Мадам?
— Я не мадам, я Анна. А теперь дайте мне ваш жилет — там недостает пуговицы.
Он тихо повиновался.
— Первым делом, — Гарри писал на листе гостиничной бумаги, — надо дать телеграмму военному губернатору в Виндхук. Нам понадобятся разрешения и пропуска, это все закрытая военная территория. Нам понадобится и его содействие, чтобы договориться о местах, где мы будем пополнять запасы провизии и воды.
Теперь, когда Гарри подтолкнули к активным действиям, он работал быстро. Анна сидела напротив, пришивая пуговицу сильными умелыми пальцами.
— Какой провизии? Вам понадобится для этого другой список.
— Конечно… — Гарри потянул к себе новый лист.
— Вот! Готово! — Анна откусила нитку и вернула жилет. — Можете его теперь надеть.
— Да, меврау, — смиренно сказал Гарри и не смог вспомнить, когда ему в последний раз было так хорошо.
Уже после полуночи он вышел на балкончик своей спальни в халате, чтобы перед сном вдохнуть ночного воздуха, и, когда вспоминал события прошедшего дня, жизнерадостное ощущение здоровья и благополучия не покидало его…
Вдвоем с Анной они проделали огромную работу. Уже получили ответ из Виндхука от военного губернатора. Как и всегда, имя Кортни распахнуло двери для искреннего сотрудничества. Были забронированы места на пассажирский поезд, который уходит завтра во второй половине дня и за четверо суток привезет их через реку Оранжевую и пустынные просторы Намакваленда и Бушменленда[128] к Виндхуку.
Завершили даже основную часть работы по снаряжению экспедиции. Гарри поговорил по телефону, на который всегда взирал с серьезными опасениями, с владельцем универмага Статтафорда. Заказанные товары будут упакованы в деревянные ящики, содержимое каждого четко укажут на ярлыке, и они будут доставлены на железнодорожную станцию на следующий день пополудни. Мистер Статтафорд заверил, что все будет готово вовремя, и послал один из своих зеленых грузовичков к отелю Маунт Нельсон с большим выбором одежды-сафари для Гарри и Анны.
Она отвергла большую часть из предложенного мистером Статтафордом гардероба по причине либо дороговизны, либо чрезмерной фривольности — «Я не poule»[129] — и выбрала длинную юбку из толстого набивного ситца и тяжелые высокие ботинки на шнуровке с подбитыми гвоздями подошвами, фланелевое нижнее белье и только по настоянию Гарри — «африканское солнце убивает» — пробковый шлем с зеленым, прикрывающим шею, отворотом-клапаном.
Гарри также устроил перевод 3 000 фунтов стерлингов в Стандард Бэнк в Виндхук для покрытия расходов на окончательное снаряжение экспедиции. Все это было сделано быстро, решительно и умело…
Гарри глубоко затянулся, швырнул окурок с балкона и прошел в спальню. Сбросив халат на стул, забрался между хрустящими, как салатные листья, белыми простынями и выключил ночник. И сразу же все его старые опасения и неуверенность в себе, толпясь, полезли из темноты.
— Это сумасшествие, — прошептал он, и в памяти встала та страшная пустыня, бесконечно мерцающая в ослепляющем пекле. Тысячи миль береговой линии, омываемой безжалостным течением, таким холодным, что даже крепкий мужчина смог бы продержаться в его водах всего несколько часов.
Они же собирались отправиться на поиски молодой девушки нежного воспитания, беременной, которую в последний раз видели прыгающей с верхней палубы обреченного лайнера в ледяное темное море за сто миль от этого свирепого берега. Каковы шансы найти ее? Даже не стоит пытаться оценить их.
— Сумасшествие, — почувствовав себя несчастным, повторил он, и вдруг ему захотелось, чтобы Анна была рядом и поддержала. Гарри долго старался придумать предлог, чтобы вызвать ее из номера в конце коридора, пока не заснул.
Сантен поняла, что тонет. Ее так глубоко затянуло под воду, что под тяжестью темной массы легкие как бы оказались смяты. Голова была полна чудовищного рева, идущего от тонущего корабля, треска и визгливого свиста барабанных перепонок от перепада давления.
Она знала, что обречена, но со всей своей силой и решимостью боролась, брыкаясь и цепляясь за жизнь, сопротивляясь свинцовой тяге холодной воды, борясь со жгучей болью в легких и необходимостью
