– С тобой все в порядке? – прохрипел он, но Клодия не смогла сразу ему ответить. Ее глаза были залеплены песком, и слезы оставляли дорожки на покрывавшей ее щеки грязи.
– Нам нужно добраться до воды. – Шон поставил ее на ноги и наполовину втащил, наполовину втолкнул на склон оврага.
Они подбежали к вершине скалы и посмотрели вниз. Упавшее дерево плыло по течению, словно огромный плот из покрытых листьями ветвей.
– Прыгай! – скомандовал Шон, и Клодия, не колеблясь, прыгнула далеко вперед, в воду. Шон последовал за ней, когда она была еще в воздухе.
Он достиг поверхности воды; голова Клодии мелькала перед ним. Грязь смылась с ее лица, волосы налипли на глаза, сияющие в струях воды.
Вместе они направились к проплывающей мимо горе веток и листьев. Клодия была хорошей пловчихой: даже полностью одетая и обутая, она уверенно гребла вперед, плывя кролем.
Когда она добралась до плывущего дерева, Джоб протянул длинную руку, помогая ей взобраться на ветки. Дедан был уже там, а Шон подплыл секундой позже. Каждый уцепился за ветку, а листья образовали низкий зеленый шатер над их головами.
– Я попал в него! – сердито пожаловался Джоб. – Моя ракета ударила его прямо по носу! Так получается, если ударить быка хлыстом, – он тут же развернулся и пошел на меня.
Шон вытер лицо ладонью.
– Титановая броня, – спокойно объяснил он. – Они практически неуязвимы для обычного оружия. И кабина пилота, и машинное отделение хорошо защищены. Единственное, что тебе остается, когда один из этих ублюдков нападает на тебя, – это бежать и прятаться.
Он откинул назад мокрые волосы.
– В любом случае ты отогнал его от нас. Он чуть было не взорвал нас своей большой вонючей пушкой! – Шон подплыл к Клодии.
– Ты кричал на меня! – с укором сказала она. – Ты был довольно груб. И назвал меня глупой.
– Лучше быть оскорбленным, чем мертвым, – усмехнулся он, и она улыбнулась в ответ.
– Это можно считать приглашением, сэр? Я не возражаю против небольшого оскорбления от тебя.
Под водой он обхватил ее за талию и обнял.
– Господи, как я соскучился по твоему лицу!
Клодия прижалась к нему.
– Я поняла это только после того, как ты ушел… – шептала она.
– Я тоже, – признался он. – До сих пор я думал, что не выношу тебя. А потом понял, что не могу без тебя.
– Я чувствую слабость, когда ты говоришь это. Скажи мне, что ты действительно так думаешь.
– Позже. – Он обнял ее. – Сначала давай попытаемся выбраться отсюда живыми.
Оставив ее, он проплыл на другую сторону их лиственной пещеры, к Джобу.
– Ты видишь берег?
Джоб кивнул.
– Похоже, атака закончилась. Они выходят из убежищ.
Шон выглянул из-за ствола дерева. Группа солдат осторожно двигалась по ближайшему к ним берегу.
– Они будут подбирать обломки некоторое время, до того как поймут, что мы скрылись. Понаблюдай за ними.
Он подплыл к Дедану, наблюдающему за дальним берегом реки.
– Что ты видишь?
– Они заняты своими потерями, – ответил Дедан. Люди с носилками сновали вдоль берега, собирая убитых и раненых, в то время как рабочее подразделение уже приступило к ремонту разрушенных укреплений и замене маскировки. Никто не обращал внимания на противоположный берег.
Были и другие обломки, плывущие по течению вместе с ними: расколотые бревна и разломанное оборудование, пустые нефтяные цистерны – вполне достаточно для того, чтобы отвлечь внимание от их ненадежного убежища.
– Если нас не обнаружат до наступления темноты, поплывем. Смотри в оба, Дедан!
– Да, мамбо, – согласился тот и сосредоточил внимание на берегу.
Шон тихо подплыл обратно к Клодии и забрался на бревно рядом с ней. Она немедленно придвинулась к нему.
– Мне не нравится, когда ты отсутствуешь, даже минуту, – прошептала она. – Ты действительно сказал то, что думаешь?
Он поцеловал ее, и она ответила так страстно, что прикусила его нижнюю губу. Он насладился легкой болью.
Наконец она разомкнула объятия и немедленно спросила вновь:
– Ты думал так?
– Я не могу без тебя, – ответил он.
– Ты можешь сказать лучше.
– Ты самая прекрасная женщина, которую я когда-либо знал.
– Неплохо, но все же это не то, что я хотела бы услышать.
– Я люблю тебя!
– Наконец-то, Шон! И я тоже люблю тебя. – Она снова поцеловала его, и они забыли обо всем на свете. Их губы слились и тела переплелись под поверхностью воды.
Шон не знал, как долго это продолжалось, но вскоре Джоб потревожил их.
– Нас прибивает к берегу, – сообщил он.
Течение вынесло их дерево к очередной излучине реки, и оно застряло на обнажившейся песчаной отмели. Шон, опустив ноги, коснулся дна.
– Перетащите его на глубину, – приказал он, и, все еще прикрытые листвой, они толкали дерево до тех пор, пока оно не снялось с песчаной отмели. Течение снова подхватило его и понесло к следующему повороту.
Задыхаясь от усилия, Шон забрался на сук дерева над головой. Клодия подплыла к нему и забралась туда же.
– Шон, – сказала она изменившимся голосом. – Я не могла спросить тебя, в основном потому, что я не хотела услышать ответ… – Она прервалась, глубоко вздохнув. – Мой отец?..
Шон молчал, подыскивая нужные слова, когда Клодия заговорила снова.
– Он не вернулся с тобой, не так ли?
Шон покачал головой, и его отяжелевшие волосы облепили лицо.
– Он нашел своего слона? – мягко спросила девушка.
– Да, – просто ответил он.
– Я рада, – прошептала Клодия. – Я хотела, чтобы это был мой последний подарок ему.
Она обхватила Шона за шею, прижавшись щекой к его щеке, так что ей не нужно было смотреть ему в глаза, и только тогда задала следующий вопрос:
– Мой отец мертв, Шон? Я должна услышать это от тебя, чтобы поверить.
Он обнял ее свободной рукой и ответил:
– Да, милая. Капо мертв, но он умер смертью настоящего мужчины, как и хотел, и Тукутела, его слон, ушел вместе с ним. Хочешь узнать подробности?
– Нет. – Она покачала головой, крепко держа его в объятиях. – Не сейчас. Может, никогда. Он умер, и частица меня и моей жизни умерла с ним.
Шон не мог найти слов утешения. Он обнимал ее, пока дочь оплакивала отца. Она плакала беззвучно, прижимаясь к нему, рыдания сотрясали ее. Слезы смешивались с каплями речной воды, но она чувствовала их соль на губах Шона, когда он снова и снова целовал ее, и его сердце умирало от горя вместе с ее сердцем.
Так они плыли вниз по широкой зеленой реке, с берегов до них доносился дым и запах битвы, слабые крики и стоны раненых.
