ключи.
– Пошли, Белла. Нельзя терять ни минуты. – Они побежали к «БМВ».
– Если будешь так гнать, нас остановят дорожные полицейские, – предупредила Белла, глядя на спидометр; они неслись во весь опор по широкому шоссе. – Надо было послать полицию в Фиргроув еще до того, как мы вылетели из Кейптауна. Господи, уже три часа.
– Мы ничего не могли предпринять, пока не удостоверились, что кто-то свистнул пару канистр с «Синдексом», – заметил Шон.
Он нагнулся и включил радио. Белла вопрошающе посмотрела на него.
– Три часа, сейчас будут передавать новости, – объяснил он, настраиваясь на волну «Радио Хайвелда». Интересующая их информация шла третьей по счету.
– С самого утра посетители в рекордном количестве начали прибывать на территорию Рендской пасхальной ярмарки. Сегодня состоится ее торжественное открытие. Представитель организационного комитета сообщил, что к полудню через главные ворота ярмарки прошло уже более двухсот тысяч человек.
Шон выключил приемник и с силой ударил кулаком по щиту управления «БМВ».
– Майкл! – бушевал он. – Эти нежные сердца, изнывающие от любви к ближнему, как никто способны на самые дикие и чудовищные преступления. Ты только подумай, сколько ни в чем не повинных людей было замучено и истреблено во имя Господа, всеобщего мира и братства на Земле? – Он снова врезал кулаком по щитку.
Белла протянула руку и легонько дотронулась до его плеча.
– Успокойся, Шон. Следующий поворот направо. – «БМВ» так резко занесло на повороте, что ей пришлось вцепиться в дверную ручку, чтобы не слететь с сиденья.
– Далеко еще?
– Мили две, не больше.
Шон расстегнул пиджак и вытащил из-за пояса «смит-и-вессон». Большим пальцем правой руки он крутанул барабан, проверяя его исправность.
– Зачем он тебе? – с тревогой спросила Белла. – Бен и Микки…
– У Бена и Микки очень милые и симпатичные друзья, – заявил он, засовывая револьвер обратно за пояс.
– Приехали. – Белла наклонилась к ветровому стеклу и показала перед собой. – Это въезд на ферму Микки.
Шон притормозил и свернул на грунтовую дорогу. Он не спеша проехал через эвкалиптовую рощу, и вскоре они увидели впереди постройки фермы. Тогда он остановился и развернул «БМВ» поперек дороги.
– Зачем ты это делаешь? – спросила Белла.
– Я прогуляюсь пешком, – сообщил ей Шон. – Нет смысла громко афишировать наше прибытие.
– Но почему ты поставил машину поперек дороги?
– А это чтобы какой-нибудь торопыга не вздумал сбежать, не попрощавшись. – Он вынул ключи из зажигания и выскочил из машины. – Жди меня здесь. Нет, не в тачке. Спрячься в тех деревьях и не высовывай носа, пока я тебя не позову, поняла?
– Да, Шон.
– И не хлопай дверью, – добавил он, когда она соскользнула с пассажирского сиденья. – Так, теперь вот что. Где Микки держит свой самолет?
– За домом в конце сада. – Она указала ему направление. – Отсюда его не видно, но ты легко найдешь. Это большой сарай из рифленой жести, весь ржавый, того и гляди, развалится.
– М-да, наш Микки в своем репертуаре, – хмыкнул Шон. – Ладно, помни, что я тебе сказал. Сиди и не высовывайся. – Он побежал вглубь сада.
Вместо того, чтобы пойти по дорожке, ведущей к дому, он сделал небольшой крюк, прячась за фруктовыми деревьями и курятником, которые отделяли его от жилых строений. До веранды главной усадьбы было всего несколько сот ярдов. Он подкрался к ограде и, укрывшись за ней, быстро оглядел здание; до него это место уже облюбовали куры с цыплятами, которые громко кудахтали и копошились у его ног. Входная дверь и все окна были распахнуты настежь, но обитателей дома нигде не было видно.
Шон перемахнул через ограду и тенью скользнул через дверь в прихожую. Гостиная и кухня также были пусты; в раковине скопилась целая гора грязной посуды. В доме были три спальни, и, судя по всему, каждой из них пользовались совсем недавно. Постели были разобраны, по полу раскиданы всевозможные предметы одежды, в ванных и на туалетных столиках стояли бритвенные принадлежности и прочие, чисто мужские средства гигиены.
Шон поднял одну из рубашек и вывернул наизнанку воротничок. Там красными нитками было аккуратно вышито имя владельца: «Б Африка».
Он бросил рубашку на пол и, неслышно ступая, побежал обратно на кухню. Кухонная дверь, также открытая настежь, выходила прямо в сад. За худосочными, изъеденными саранчой фруктовыми деревьями высилась крыша большого сарая из рифленого железа; над ней торчала короткая мачта, с которой уныло свисал потрепанный ветровой конус, похожий на побывавший в употреблении презерватив.
Шон выскочил в сад и, перебегая от дерева к дереву, благополучно добрался до стены сарая. Он прижался к ней спиной и приложил ухо к тонкому оцинкованному листу железа. Сквозь него доносился неясный гул мужских голосов, но разобрать слова было невозможно. Он поправил револьвер за поясом, убедился, что рукоятка находится прямо под рукой и он сможет мгновенно выхватить оружие, и стал осторожно пробираться вдоль задней стены сарая к маленькой деревянной двери, окрашенной в зеленый цвет.
