Все наблюдали, как медики загружают носилки в «скорую». Кейтлин странным образом испытывала страх и раскаяние одновременно. Марисоль казалась такой маленькой в окружении крупных мускулистых спасателей и медицинского оборудования.
— Надеюсь, с ней все в порядке. Должно быть в порядке, — сказала Кейтлин.
Ноги у нее дрожали, и она опустилась на скамью у окна.
Анна села рядом и обняла ее за плечи.
— По крайней мере, Джойс едет с ней, — тихо заметила она.
Кейт передалось немного спокойствия Анны, ее словно остудил прохладный ветер.
Внизу Джойс забралась в «скорую», и фургон тронулся с места. Черный лимузин остался стоять под домом.
Роб прислонился лбом к оконному стеклу, его колено было на скамье рядом с Кейт. Казалось, он не сознает, что практически раздет.
— Мистеру Зетису явно не везет, — негромко сказал он. — Стоило приехать, как начались неприятности.
Прохладный ветер, что дарил Кейтлин спокойствие, стал ледяным. Она быстро взглянула на Роба.
— О чем ты?
— Ни о чем, — ответил он, не поворачиваясь. — Просто все это очень плохо для него.
Льюис и Анна обменялись озадаченными взглядами. Кейт смотрела на черный лимузин, и от волнения у нее заурчало в желудке.
Спустя какое-то время мистер Зетис позвал ребят вниз и напомнил, что пора отправляться в школу. Завтракать никто не стал. Кейт и в школу не хотелось, но мистер Зетис не спрашивал ее мнения. Он проводил ребят к лимузину и приказал водителю отвезти их в школу.
— О боже, я забыла учебник по социологии, — вспомнила Кейт, когда они доехали до поворота.
Лимузин дал задний ход.
Чтобы не заставлять себя ждать, Кейт мигом взбежала по ступенькам и распахнула входную дверь. Она ворвалась внутрь и замерла на месте. Прямо на нее бежали ротвейлеры мистера Зетиса, их когти стучали и скользили по паркету из твердого дерева. Жуткий лай буквально ударил Кейтлин в грудь.
Кейт никогда не боялась собак… Но это были не собаки, а брызгающие слюной монстры, от их лая вибрировали стены и потолок. Кейт видела их розовые в черных пятнах челюсти.
В отчаянии она огляделась по сторонам, ища оружие, и заметила мистера Зетиса.
Он стоял в коридорчике напротив комнаты Джойс. Странное дело, но Кейт не видела, каким образом он там оказался, — когда она вбежала в дом, его не было в коридоре. Она ведь смотрела в этом направлении, потому что оттуда появились ротвейлеры.
Что еще удивительнее, Кейт могла поклясться, что в коридорчике не открывалась и не закрывалась ни одна дверь. Та, что вела в лабораторию прямо за спиной мистера Зетиса, была закрыта. И застекленная створчатая дверь в комнату Джойс тоже.
Других дверей там не наблюдалось, справа от мистера Зетиса находилась сплошная стена, так что он должен был выйти либо из лаборатории, либо из комнаты Джойс.
Губы мистера Зетиса шевельнулись, и собаки умолкли. Он учтиво кивнул Кейт и посмотрел ей в лицо проницательными черными глазами.
— Я забыла учебник по социологии, — запинаясь, пробормотала Кейт.
Сердце бешено колотилось, и почему-то она чувствовала себя так, будто ее поймали на лжи.
— Понимаю. Ступай наверх и возьми, — только и сказал мистер Зетис, но дождался, пока она спустится и выйдет из дома.
Желание рисовать удачно совпало с занятиями в художественной студии.
Весь день Кейтлин думала о мистере Зетисе, а за ланчем сделала интересное открытие: оказывается, можно чувствовать себя несчастной, даже когда все вокруг относятся к тебе очень мило. Несколько девушек из группы поддержки и три или четыре симпатичных парня подсаживались за их столик поболтать, но это ничего не меняло. Как ни пыталась Кейтлин участвовать в разговоре, ее мысли постоянно возвращались к мистеру Зетису в тупичке под лестницей. Он возник там как фокусник в запечатанном шкафу.
Предполагалось, что на занятиях в студии Кейт будет работать над своим портфолио. Несколько достойных картин могли помочь ей получить зачет. Но Кейт никак не удавалось сосредоточиться. Оживленная творческая атмосфера в аудитории представлялась ей лишь размытыми цветными пятнами и гудением голосов.
Как загипнотизированная, Кейт пролистала свой альбом до чистой страницы и потянулась за мелками.
Кейт любила масляную пастель, она позволяла легко переносить то, что видишь, на бумагу. Мелки быстрые, плавные, энергичные… свободные. Обычно она начинала набрасывать силуэты, потом переходила к деталям. Но когда дело касалось других рисунков, появление которых она не могла контролировать…
Кейт наблюдала, как ее рука наносит крохотные штришки кармазинного и карминового цветов, которые постепенно образуют прямоугольник. Вытянутый вверх прямоугольник. Вокруг прямоугольника — коричневый Ван Дейка и жженая умбра. Точки, соединяясь, превращались в узор из завитков и извилистых линий, напоминающий текстуру древесины.
Рука Кейт нерешительно замерла над коробкой с пастелью. Какой цвет следующий? Через секунду она выбрала черный.
Черные штрихи плотно ложились внутри прямоугольника, образуя силуэт человека. Силуэт широкоплечего мужчины, линии тела которого уходят к полу. Словно пальто. Мужчина в пальто.
Кейтлин откинулась на стуле и посмотрела на рисунок.
Она узнала его. Это был один из образов, возникавших перед ней во вчерашней пророческой мозаике. Дверной проем. Только теперь она могла видеть всю картинку.
Мужчина в пальто стоит на фоне открытой двери. Красный цвет создавал впечатление, что от мужчины исходит энергия. Дверь окружала поверхность из дерева… деревянные панели.
Стена напротив комнаты Джойс обшита деревянными панелями.
— Отличная техника раздельного мазка, — сказал кто-то. — Нужен баллончик с фиксатором?
Кейт отрицательно покачала головой, и преподаватель пошел дальше.
После школы за ними приехал лимузин. По пути домой мистер Зетис сообщил, что Джойс все еще в больнице, Марисоль не приходила в сознание, и тесты на вечер отменяются.
Кейтлин выждала, пока ребята разойдутся по комнатам, и начала тихо, по одному собирать их вместе.
— Надо поговорить. В кабинете, — объясняла она.
Анна, Льюис и Роб пришли сразу. Габриель появился только после того, как Кейт с недобрым видом заглянула в его комнату.
Когда все были в сборе, Кейт закрыла дверь в кабинет и включила телевизор. После этого она дала ребятам свой рисунок и рассказала о том, что видела утром.
— И ты думаешь, что… Там и правда есть дверь? — спросил Льюис — И что это значит?
Кейтлин посмотрела на Роба.
Глаза у него потемнели, став темно-золотыми.
— Это еще не все.
Кейт пересказала Анне и Льюису то, о чем говорила накануне с Робом и Габриелем. О предостережениях Марисоль и других странностях.
Когда она закончила, никто не произнес ни слова, только какая-то группа вопила по «МузТВ».
Анна сидела, склонив голову, длинная коса падала ей на колени, глаза печально смотрели вдаль. Льюис хмурился и тер нос. Роб замер, положив кулаки на колени. Сама Кейтлин судорожно сжимала в руках альбом.
Габриель развалился на диване, свесив одну ногу через подлокотник. Он подкидывал монету, и вид у него при этом был абсолютно равнодушный.
Первой нарушила молчание Анна.
