«Не надо с ними ссориться. Надо, чтобы меня отпустили», – в очередной раз подумала она и решила сбавить тон.
– То, что вы от меня хотите, не так легко сделать, на какую помощь я могу рассчитывать?
Туат недоуменно молчал. Мидир, сверля ее своими миндалевидными глазами, произнес:
– Мы предоставим тебе защиту и убежище после того, как ты убьешь его. Мы поможем тебе справиться с магической защитой мечей. Я имею доступ в Поэннинский замок и смогу руководить тобой.
Морейн вдруг вспомнила о Белине:
– Почему вы выбрали меня, а не Белина? Ведь по матери он тоже Оллатар и к тому же воин.
– Думаешь, мы так глупы, что не проверили Белина? Он никогда не поднимет руку на брата, – ответил ей Мидир.
– Вы что, и Белина вызывали в этот зал? – не сдержала изумленного восклицания Морейн.
– Конечно, год назад, – подтвердил Гвен. – Мы должны были убедиться, что он на стороне врага.
– Ну и как, убедились? – полюбопытствовала. Морейн.
– Да, – Гвен замялся. – Белин ревел, как зверь. Его пришлось связать, чтобы он не вырвался.
– Почему же вы его отпустили после того, как открыли ему свой союз? – спросила Морейн.
– Мы бы ни за что не отпустили, – ответил Мидир, – но ему удалось бежать.
– И как ему это удалось?
– Неважно.
Морейн задумалась. Ее брат тоже был пленником в этом замке. Возможно, его держали в той же комнате, он стоял на этом же балконе и все-таки сумел убежать. Она исподлобья оглядывала зал. Как ему это удалось? Может быть, и у нее есть такой шанс. И тут страшная догадка пронзила ее. Год назад здесь был Белин! Восемь месяцев назад Поэннин напал на Эринир, единственное государство, о котором было известно, что в нем правят Туата де Дананн. Она вцепилась в перила балкона руками так, что костяшки пальцев побелели, а Гвен понял, наконец, кому предназначается ненависть, сверкавшая в ее глазах. Голос Морейн срывался на визг, ополоумевшая, она кричала:
– Вы, вы виноваты в смерти моих близких! Вы похитили Белина, а потом упустили его! Поэннин не нарушал соглашения с Эриниром. Он просто защищался! Белин решил, что это мой отец устроил его похищение, что это он готовит убийство Бренна. В Поэннине не знали о существовании других поселений Туатов. Это из-за вас разрушен мой дом, убит мой брат! Вы, вы жалкое отродье, примазывающееся к чужой славе! Я скорее убью тебя самого, Гвен, чем подниму руку на своего родственника! Я считаю вас убийцами моей семьи! И знаете что, – Морейн вдруг перестала кричать и совершенно успокоилась, – я вам не верю. Вы просто сборище сумасшедших. Древний Враг – это только сказка, а Бренн – обычный оборотень. Нельзя же их всех уничтожать из-за ваших навязчивых идей о свете и тьме.
Голос подала Веда.
– Может быть, Морейн, ты отказываешься потому, что влюблена в Бренна? – спросила она с издевкой.
Наступила мертвая тишина. Туаты смотрели на принцессу с ужасом и отвращением, как будто перед ними стоял сам Враг в своем истинном обличье.
– А может быть, я просто не предаю тех, кого люблю, . хотя ты, наверное, этого не поймешь, – устало ответила Морейн.
Гвен не выдержал первым:
– Ведь это неправда, Морейн? Он же убил твою мать и брата. Между вами кровь твоих родственников.
– Между нами нет крови! Моих родственников убил Белин, а толкнул его на это ты. Кровь между мной и тобой! – с ненавистью в голосе произнесла Морейн.
Она уже поняла, что упустила шанс решить все миром.
Ее снова отвели в комнату, где томился Харт. Морейн устало опустилась на скамью, ей захотелось забыться крепким сном без видений, дать своему разуму отдохнуть, а уже потом осмыслить то, что сообщил ей Туат: Бренн – Древний Враг.
– Этого конечно, не может быть, – прошептала она.
– Ты о чем? – спросил обеспокоенный Харт, с тревогой наблюдавший за вошедшей принцессой.
– Я все испортила, Харт, – виновато проговорила принцесса. – Погубила тебя и себя. Надо было хотя бы для вида согласиться со всеми их требованиями, а я сорвалась.
– Что же они требовали? – поинтересовался Харт.
– Они хотели, чтобы я убила Бренна.
Харт недоуменно поднял брови, выразив молчаливый вопрос.
– Трудно объяснить, Харт, – устало произнесла Морейн, не зная, имеет ли она право говорить об услышанном своему телохранителю. – По какому-то идиотскому стечению обстоятельств, убить Бренна можем только я или Белин. Ну, Белина они уже как-то попросили об этом, после чего он по ошибке разнес в щепки Эринир.
– Бренну очень повезло, ухмыльнулся Харт, – судя по тому, как ты бегаешь за ним, смерть ему явно не грозит.
Морейн смутилась и, наверное, покраснела бы, если бы ее лицо было способно покрываться румянцем.
– Неужели все об этом знают? – расстроено спросила она.
– Не все, – утешил ее Харт, – только я. Я же хожу везде за тобой, мне волей-неволей приходится кое- что видеть.
– Теперь это неважно, Харт. Я вспылила и отказалась его убить. А надо было сдержаться и притвориться, что я согласна.
– Ты молодец, Морана! Наш король наверняка ответил им так же. Лучше принять смерть за правое дело, чем сделать вид, что ты предатель, ради своего спасения.
– Но мы были бы уже дома, и король с братьями что-нибудь да придумал, – сокрушалась Морейн. – Гвидион вычислил бы, как найти этих Белых, и нам бы больше ничего не угрожало.
– А Бренн бы узнал, что ты вступила в сделку с его врагами и предала его, – продолжил за нее Харт. – После этого тебе точно уже не на что было бы рассчитывать.
– Да мне и так не на что рассчитывать. Ты что, не знаешь, что он оборотень?
– Знаю. Ну и что? – Харт нервно передернул плечами. Он давно привык к оборотням, но все равно побаивался их. – В наших войсках полно оборотней.
Морейн очень хотела расспросить Харта, что именно он знает о Бренне, но сдержалась.
– Слушай, может, они решили заморить нас голодом? – Желудок Морейн напомнил о своем существовании. – Вполне в духе Дивного Народа.
– Я мужик, Морана, и то не думаю о еде. А тебе поголодать вообще полезно, а то растолстеешь на королевских харчах, – Харт ловко уклонился от попытки Морейн дать ему оплеуху. – Не вешай нос, девочка. Раз твой брат выбрался, значит, и мы сможем. В крайнем случае, знай, что принять смерть от руки врага почетно. Ты сможешь с достоинством вступить на Хрустальную Ладью.
– Ты меня утешил, – усмехнулась Морейн. – И вообще, Харт, ты же знаешь, я в это не верю. Ваши жрецы навязывают вам ложную веру, чтобы вы были смелыми бойцами и не боялись умирать.
– Ты уже отреклась от своего происхождения, Морана, еще полдня поголодаешь и примешь нашу веру, – оптимистично заявил Харт, но на душе у него тоже было неспокойно.
Никто не заходил к ним. Морейн отчаянно проклинала себя за несдержанность, сгубившую ее и ни в чем не повинного Харта, который, как мог, пытался утешить и развеселить принцессу, проявляя при этом изрядную фамильярность. Он подсел на лавку к Морейн, накинул на нее сверху свои связанные руки, и она оказалась в его объятьях. Морейн положила голову ему на плечо и со вздохом сказала:
– Ты, видно, отчаялся спастись, Харт, если стал называть меня девочкой. И, наверное, уверен, что не придется расплачиваться за объятия.
– Я же делаю это, чтобы поддержать тебя, – искренне возмутился Харт и, помолчав, добавил: – Ты уж не говори об этом Белину.
Морейн выбралась из его объятий и начала нервно расхаживать по комнате, раздражая Харта своим мельтешением. Он закрыл глаза, чтобы не видеть ее нервных движений, и вдруг почувствовал, как
