упрямым.
— Какое отношение все это имеет ко мне?
Улыбка на лице Алека исчезла, и он поставил бутылку с водой на верстак.
— Самое прямое. Я тоже считал, что не заслуживаю счастья. По разным причинам. А в тебе говорят и чувство вины, и досада из-за того, что ты потерял Ванду, что Ванда предпочла Дейва, что ты покушаешься на его жену...
— Какой ты проницательный! Больше меня разбираешься в наших отношениях.
Стив иронично покачал головой, но старая боль снова дала о себе знать. Многие годы он позволял другим думать, будто уехал так скоропалительно из-за обиды на Ванду и Дейва. И никогда никому не расскажет правду. Да и что эта правда меняет?
— Теперь прошлое уже не имеет значения, — проскрежетал Стив, почувствовав, что на глазах выступили слезы. — Если бы да кабы... — Он на мгновение зажмурился, а потом посмотрел на Алека. — Дейва больше нет. Я провожу время с его сыном. Сплю с его женой. — Покачав головой, он высказал то, что не давало ему покоя по дороге домой. — Я не могу так подло поступить по отношению к Дейву, Алек. Мне нужно уехать из города. Сегодня же.
Алек сердито посмотрел на него.
— Мы дали слово Мэтту, что останемся на все лето.
— Я знаю, но...
— Стив, — перебил Алек, — неужели ты снова хочешь убежать?
— Нет, но...
— Если ты и дальше будешь убегать от своих чувств к Ванде, то никогда не обретешь счастья. Дьявол, ты и так был в бегах много лет. Пора заканчивать. Это я тебе советую как друг.
Стив вздохнул и задумался. Он чувствовал себя в ловушке. Больше всего на свете он хотел остаться здесь, с Вандой. Но сможет ли он сделать ее счастливой? Стать хорошим отцом для Билла?
Алек хлопнул его по спине.
— Тебе нужно поговорить с Дейвом.
— Это как? Устроить спиритический сеанс?
— Хочу сказать тебе то, что сказала мне Кэтти. — Алек доверительно понизил голос, похлопывая Стива по плечу. — Не нужно убегать от прошлого. Не бойся вспоминать о Дейве. Он любил тебя, парень. И Ванду, он всех нас любил. Неужели ты в самом деле думаешь, что он хотел бы, чтобы вы мучились и оставались несчастными всю жизнь?
— Наверное, не хотел бы. — Вздохнув, Стив вытащил из-под стойки стул и опустился на него. Поставив локти на колени, он прижал ладони к лицу. — Что именно я должен сделать?
— Ты должен жить дальше, Стив. — Направляясь к дверям, Алек произнес: — А сейчас мне надо идти принимать роды. Почему бы тебе не пойти к Ванде и не вызвать ее на откровенность?
— Нет, я еще не готов, — угрюмо ответил Стив.
Глава одиннадцатая
— Как Стив?
Ванда вскинула голову и бросила взгляд на мать. Было еще слишком рано для серьезного разговора. Но она не могла придумать, как избежать его.
Ее мама всегда поднималась с рассветом, и, поскольку Ванда не смогла уснуть после ухода Стива, она пошла на запах кофе в кухню. Наверное, это была не слишком хорошая идея.
Ванда обхватила себя за плечи, напрасно пытаясь унять волнение. О боже, лишь одно упоминание его имени заставило ее покраснеть, и она с беспокойством подумала, что мать догадывается, чем они со Стивом занимались всю ночь.
— Полагаю, хорошо. А что?
— Ну, — ответила София, месившая тесто для печенья, — я просто... поинтересовалась.
— Ясно. — Ванда снова заглянула в чековую книжку, стараясь подбить баланс. Слишком трудно разбираться со счетами так рано, но надо чем-то занять себя. Надо отойти от мыслей о прошедшей ночи и о том, как приятно находиться в объятиях Стива.
Взглянув на Софию, она поняла, что мама что-то подозревает. У этой женщины всегда был нюх на романтическое настроение дочери.
Глядя на итоговую сумму в чековой книжке, Ванда пробормотала ругательство. Как такое могло быть? Она умела и складывать, и вычитать. Почему же ее баланс так сильно отличался от банковского в меньшую сторону? Может быть, она слишком устала?
Покачав головой, она попросила:
— Хватит о Стиве, мамочка.
— Дорогая... — София осторожно положила ложечку теста на противень. — Если ты думаешь, я не вижу, что происходит между вами, то ты ошибаешься.
Вздохнув, Ванда откинулась на спинку стула и вытянула перед собой ноги. Сложив на груди руки, она посмотрела на свою мать.
— Мама, если ты ожидаешь, что я буду говорить с тобой об этом, то ты ошибаешься.
Заполнив противень, София поднесла его к духовке и поставила внутрь. Закрыла дверцу, включила таймер, потом повернулась и посмотрела на свою дочь.
— Ты ведь знаешь, дорогая, как важны для меня вы с Биллом?
— Да.
Ванда молча ждала продолжения.
— Я хочу, чтобы вы оба были счастливы.
— Я это знаю.
— А Биллу нравится общаться с Беренджерами.
— Все так. — Вот еще один грех на ее совести. Мать не знает, что отец Билли — Стив. И не узнает.
— Ты и сама расцвела за последнюю неделю.
— Мамочка... — Ванда выпрямилась.
— Дорогая. — София взяла стул и села рядом с дочерью. Протянув руку, накрыла ладонь Ванды и продолжила: — Ты любишь Стива.
О боже. Она сама совсем недавно осознала этот факт. Как догадалась о том же ее мать? Неужели перемены в ее настроении так заметны окружающим?
— Мамочка, — с нажимом произнесла она, — правда заключается в том, что я не могу себе позволить любить Стива.
— Значит, я не ошиблась и ты действительно любишь его, — заметила ее проницательная мама, потом спросила: — Почему, ради всего святого, ты не можешь себе позволить любить его?
— Потому что он нигде подолгу не задерживается, а я всегда стремилась к постоянству во всем.
Самый простой ответ. Единственная правда, которую она осознала в пять часов утра и на которую можно сослаться. Хоть ее тело все еще помнило его поцелуи и умелые ласки, надо посмотреть суровым фактам в лицо. Как бы хорошо ни было им со Стивом, их отношения долго не продлятся. Биллом она с ним не поделится.
— Что я испытываю к нему, не имеет значения. Мы слишком разные. И вряд ли будем счастливы вместе.
София ударила дочь по руке. Та от удивления вскрикнула:
— Ой!
— Будь честной перед собой, Ванда, — сказала ее мать, нахмурившись. — Что значит — твои чувства
