заглянул в конверт.
В нем лежала одна лишь миниатюрная бейсбольная бита. Сувенир. Бита была надпилена и сломана пополам.
– Я не был подвержен вспышкам ярости, – сказал Армстронг. – Однако вы правы, у отца они случались. Мы жили в маленьком городке в штате Орегон. Жизнь там выглядела примерно так же, как на только-только осваиваемой территории. Закон соблюдался не всегда, но, в общем, было неплохо.
Мне было восемнадцать. Я собирался в колледж, проводил дома последние недели. Сестра куда-то уехала. У наших ворот висел почтовый ящик. За год до того, в Хэллоуин, ящик разбили – ну, знаете, обычная в этот день история, юные хулиганы болтаются по городку с бейсбольными битами. Отец услышал, как разбивают ящик, погнался за ними, но даже разглядеть их как следует не смог. Он соорудил новый ящик, покрепче, и тот стал у него чем-то вроде пунктика.
– А потом хулиганы вернулись, – сказала Нигли.
– Под конец лета, – подтвердил он. – Двое молодых ребят, в грузовичке и с бейсбольной битой. Я их и раньше видел. По-моему, они были братьями. Настоящие крутые ребята, пригородное хулиганье из тех, от кого стараешься держаться подальше. Они замахнулись было, чтобы разбить ящик, но тут вылетел отец, и началась перебранка. Они издевались над ним, угрожали, говорили гадости о матери. Тащи ее сюда, говорили они, мы поможем ей поразвлечься с этой битой. Тут началась драка, и отцу в ней повезло. Бита разлетелась на две половинки. Он заволок юнцов во двор, вытащил откуда-то трелевочную цепь, висячие замки и приковал обоих к дереву. Отец словно с ума сошел. Он избивал их сломанной битой. Потом сказал, что, если они не станут молить о прощении, он прямо сейчас поможет им поразвлечься с битой. С расщепленным ее концом. И они стали его умолять, и умоляли громко и долго.
Армстронг помолчал, потом продолжил:
– Я был там все это время. Старался успокоить отца и все такое. Но те ребята смотрели на меня так, точно я во всем этом участвую. Я же видел полное их унижение, а хуже этого для хулигана, полагаю, и быть ничего не может. В глазах их горела абсолютная ненависть. Ко мне.
– Что было потом? – спросила Нигли.
– Отец сказал, что оставит их здесь на ночь, а утром примется за них снова. Он пошел спать, а я час спустя выскользнул из дома. Я хотел отпустить их. Однако они уже сбежали. И больше не возвращались. С тех пор я их ни разу не видел.
– А отец ваш умер. Армстронг кивнул:
– У него были нелады с давлением. Я про тех юнцов, в общем-то, и забыл. Хотя, когда пришел конверт, я и секунды не гадал, от кого он, даром что миновало тридцать лет.
– Имена их вам известны? – спросил Ричер. Армстронг покачал головой.
– Я не знал о них ничего – только что они жили в соседнем городке. Так что же вы собираетесь делать?
– Я знаю, что мне хотелось бы сделать. Переломать вам руки. Потому что, не промолчи вы, Фрелих была бы жива.
– Какого черта вы молчали? – спросила Нигли.
– Да ведь я и понятия не имел, насколько это серьезно, – ответил Армстронг. – Правда. Просто думал, что мне хотели напомнить этим письмом о случившемся, выбить меня из колеи. Такая неприятная шутка. Я стал на тридцать лет старше, они тоже. Я разумный взрослый человек; я полагал, что и они такие же. Я не ощущал во всем этом никакой опасности. Почему меня не поставили в известность? Если бы Стайвесант просто спросил меня, я бы все ему рассказал.
Вот вам моя позорная тайна.
На миг в комнате наступило молчание, потом Армстронг спросил:
– Так как же, рассказать мне обо всем Стайвесанту?
– Решайте сами, – ответил Ричер. Перед ними снова был Армстронг-политик.
– Я не хочу ему говорить, – сказал он. – Погибли люди. Мы оба повинны в серьезной недооценке этих двоих.
Ричер кивнул:
– Ну и оставьте все нам. Вы знаете наш секрет, мы знаем ваш.
– И потом все мы будем жить счастливо?
– Во всяком случае, мы будем жить.
– Как назывался город? – спросила Нигли.
– Андервуд, штат Орегон, – ответил Армстронг. – Мама и теперь там живет. Через час я отправлюсь туда.
– Особенно не тревожьтесь, – сказал Ричер. – Я думаю, они уверены, что вы их помните, и им не хочется, чтобы вы привели к их двери Секретную службу. Так что дверь они сменили. И в Орегоне больше не живут.
– Но как же тогда вы их найдете? Ричер покачал головой:
– Найти их мы не сумеем. Это им придется найти нас. На заупокойной службе.
– Я тоже отправляюсь туда. И с минимальным прикрытием.
– Значит, остается надеяться, что все закончится еще до вашего появления. – Ричер встал. – Последнее: мы думаем, что эти юнцы, повзрослев, стали копами.
Армстронг замер. Он начал было покачивать головой, но перестал и просто сидел, уставясь в стол. Лицо его помрачнело, он словно услышал слабое, тридцатилетней давности эхо.
