Одри кивнула. Легкая улыбка появилась на ее губах. Она подняла правую забинтованную руку и повертела ею. Затем медленно разжала кулак.
На ее ладони лежала золотая монета.
Майкл рассмеялся.
– Ты достала ее! Ты не дала ей исчезнуть, малышка, – Он, как медведь, схватил Одри и стиснул ее в объятиях.
– Можешь меня поцеловать, – улыбнулась Одри, – только не дави на руку. – Она повернула голову к Ди. – Хорошо, что твоя кирка оказалась прочной.
Это было очень благородно, но Ди, казалось, восприняла ее слова как оскорбление. По крайней мере когда, Дженни посмотрела в ее сторону, то увидела, как напряглись ее темные скулы.
– Если вы в состоянии идти, то лучше пойдем, – сказала Ди. – Здесь мы на самом виду и кто угодно может к нам подкрасться.
Дженни помогла Одри подняться, пока Майкл надевал свитер. Уродливая горгулья, в которую превратился лев за решеткой, наблюдала за ними.
– Что будем делать с монетой? – спросила Одри.
– Я возьму ее, – Дженни положила монету в кармашек бледно-голубой рубашки и застегнула его. – Если доберемся до карусели, то сможем отдохнуть. За ней есть беседка.
Карусель погрузилась в темноту, но над мерцающей озерной водой Дженни видела свет маяка. Где-то там Том и Зак, и Дженни обязана до них добраться, что бы ни случилось.
Одри не захотела долго отдыхать.
– Если не встану сейчас – я не встану никогда. Куда пойдем?
– Тот лев был освещен и работал, – напомнил Майкл. – И в нем был дублон.
– Тогда поищем еще что-нибудь работающее?
– Мне не нравится, что нами управляют, – проворчала Ди, но без обычной уверенности в голосе.
Дженни волновалась за нее. Конечно, Ди не хотела, чтобы кто-нибудь пострадал, она просто дразнила Одри. Но то, во что это вылилось…
– Что это за огни там, внизу? – спросил Майкл.
За каруселью, между темными деревьями, сверкали крошечные белые огоньки.
– Думаю… думаю, это зал игровых автоматов, – ответила Дженни.
– Ну так он работает, – заметил Майкл.
– Allons-y![4] – скомандовала Одри.
Они миновали темную карусель и аттракцион с ракетами, стоящими на земле, потом дорожка повернула в сторону, и они увидели здание.
Сотни маленьких белых огоньков горели вокруг вывески:
Дженни тотчас же остановилась.
– Но он не такой, как днем! Он как будто, – вдруг поняла она, – как будто такой, как раньше. Так выглядели залы игровых автоматов, когда я была маленькой! Я помню.
– Ну так он открыт, – повторил Майкл.
Двери были широко раскрыты, приглашая войти, Дженни стало не по себе, когда они осторожно ступили на порог. Она терялась в догадках, почему Джулиан сделал зал таким, но не сомневалась, что здесь не обошлось без подвоха.
Тем не менее у нее возникло странное желание увидеть, что там внутри. Сейчас на месте светящейся, безупречной хайтековской «страны чудес», которую она видела в настоящем парке сегодня, была темная, довольно грязная комната, заставленная старинными деревянными ящиками-автоматами.
«Автоматы, – вспомнила Дженни. – Так дедушка называл ящики с движущимися фигурками внутри».
Она помнила, как он приводил ее сюда, опускал десять центов в отверстие для монет и наблюдал за механическими сценками.
У дедушки, казалось, всегда находилось время для нее. Так как она была еще маленькая, она знала только, что он был профессором чего-то, но, кажется, никогда не ходил на работу. Он всегда был дома, когда Дженни и Зак приезжали к нему, если только не путешествовал. Он много путешествовал и всегда привозил подарки.
– Что там? Там – в конце комнаты, – спросил Майкл.
Дженни посмотрела в ту сторону, но увидела только автоматы.
– Исчезло. Я подумал, это одна из маленьких тварей, удирающих от нас. – Он нашел что-то. – Эй, хотите арахис в сахаре? Я обнаружил кучу мелочи вместе с аспирином.
Автомат выплюнул покрытый сахаром арахис, очень старый, и квадратную жвачку. Дженни немного успокоилась. Им было интересно. Здесь были кинескоп, и музыкальный автомат, и всевозможные механические фигурки.
–
