мишень, не могла случайно поразить другую. Бечевка, удерживавшая их, длиной в два локтя, что позволяло им свободно двигаться. Легкие как воздух, они подскакивали на западном ветру, непредсказуемо взлетая и ныряя.
Огромное открытое пространство между испытуемыми и мишенями едва позволяло точно оценить расстояние до цели, а западный ветер кружил и вихрился по утесам. Сила и направление ветра, которые они чувствовали на этой стороне пропасти, на другой стороне были другими, и это влияло на полет стрелы ни меньше, чем на мишени.
– Каково здесь расстояние, отец? – спросил Нефер, вытягивая из колчана длинную стрелу. Рано поутру Таита уже отмерил шагами на этом краю пропасти одну сторону прямоугольного треугольника. Затем при помощи странного устройства и колышков и веревочек на доске он измерил угол, противолежащий мишеням на другой стороне. Он использовал эти измерения, чтобы непостижимым для Нефера образом вычислить ширину пропасти.
– Сто двадцать семь локтей, – сказал сейчас Таита. Эти сведения Нефер добавил к собственным вычислениям скорости и направления ветра, когда занял позицию на осыпающемся краю утеса. Мерен пошел вслед за ним с более легким кавалерийским луком в руке.
– Именем Гора и богини, – помолился Нефер, – начнем! – Они выстрелили одновременно.
Стрела Нефера пролетела над крестовиной стойки, слишком высоко и далеко. Стрела Мерена взлетела против ветра под более крутым углом. Когда в верхней части своего пути она замедлила полет, ветер подхватил ее и отклонил влево, и почти на пределе дальности она достигла зыбкой линии свиных пузырей. Она точно ударила в среднюю мишень, и они услышали хлопок, когда пузырь лопнул и исчез будто по волшебству.
Послышался радостный крик зрителей, и судья громко возвестил попадание, но Мерен пробормотал, накладывая на тетиву другую стрелу:
– Просто повезло.
– Я приму любое везение, сколько его есть в твоем колчане, – сказал ему Нефер. – Бак-хер, брат. Бак-хер.
Они натянули луки и вновь выстрелили, и на этот раз стрела Мерена упала, не долетев, и загремела о камни утеса. Нефер на половину локтя промазал по пузырю справа и проклял Сета за насланный им ветер.
В отличие от копий правила Красной Дороги не ограничивали число стрел, которые разрешалось использовать. Единственным условием было то, что испытуемым предписывалось с самого начала везти их на колеснице, поэтому возникала зависимость между весом и количеством. Они привезли по пятьдесят стрел, но каждая длинная стрела Нефера весила как полторы стрелы Мерена.
Они стреляли и промахивались, стреляли вновь и снова промахивались. Таита наблюдал за ветром и полетом каждой стрелы. Он собрал вокруг себя все свое могущество, чтобы ощутить силу и стремительность предательского ветра. Он почти видел его, его ток и силу, будто струи в чистом потоке воды.
– Целься в одну точку мишени! – приказал он Неферу. – Но жди моей команды.
Нефер до отказа натянул лук, и хотя каждый мускул его правой руки дрожал от напряжения, он удерживал его.
Таита читал ветер, стал частью его, чувствовал его в глубине своего существа.
– Сейчас! – прошептал он, и стрела высоко прыгнула через пустоту и покачнулась в капризном воздухе. Затем, будто парящий сокол, она, казалось, собралась с силами и устремилась по наклонной к цели. Пузырь хлопнул, когда она ударила, и толпа завопила.
– Следующая! – приказал Таита, и Нефер натянул лук и удерживал прицел выше и правее второго пузыря.
– Давай! – прошептал Таита. Старик, казалось, управлял полетом стрелы силой своего ума. В самый последний миг перед тем, как она ударила в мишень, западный ветер злобно попробовал отклонить ее, но она удержала направление, и пузырь с резким треском взорвался.
– Следующая. Натяни лук! – прошептал Таита. – Удерживай! – и через один удар сердца: – Ну! – В этот раз стрела почти коснулась пузыря, но в последний миг шар отпрыгнул в сторону. Нефер по команде Таиты выстрелил снова и промахнулся на полную длину стрелы выше и левее. Напряжение при работе с большим луком было чересчур велико, его правая рука болела и мышцы сами собой судорожно сжимались и подергивались.
– Отдохни! – приказал Таита. – Возьми амулет Лостры в правую руку и отдохни.
Нефер отложил лук и встал, склонив голову в позе молящегося, с золотым амулетом в правой руке. Он ощутил, как сила вновь потекла в его правую руку. Мерен все еще продолжал стрелять из меньшего лука, но боль в сломанных ребрах почти согнула его, и пот страдания бежал по его бледному лицу.
В этот миг толпа на вершине утеса задвигалась и обернулась, глядя на террасу. Кто-то закричал: «Подъезжают!» Крик подхватили, и в конце концов он превратился в оглушительный рев.
Нефер поднял голову и увидел на горизонте первую мчащуюся колесницу. Она была достаточно близко, и в вознице он узнал Даймиоса, его золотые волосы развевались на ветру. Вслед за ним растянувшись в колонну ехали другие колесницы преследователей. Нефер расслышал, как колесничие кричат на лошадей и колеса грохочут по неровной земле.
– Не смотри на них, – приказал Таита. – Не думай о них. Думай только о мишени.
Нефер повернулся спиной к приближающейся колонне колесниц и поднял лук.
– Натяни и удерживай! – сказал Таита. Ветер резко подул и прекратился. – Давай! – Стрела безошибочно полетела через пропасть, и четвертый пузырь лопнул.
Нефер вытащил из колчана следующую стрелу и замер, сжимая древко в руке и ощутив в сердце отчаянье. Из пустыни к линии мишеней, кружась, прилетел смерч. Серовато-коричневая завеса из пыли, песка и мусора затенила воздух, и единственный оставшийся пузырь исчез в ее глубинах.
Высоко на холме позади них колесничие-преследователи торжествующе кричали, Нефер слышал над ревом вихря голос Даймиоса:
– Теперь тебе придется встать и биться со мной, Нефер Сети.
– Еще одна мишень, и путь будет свободен, – мрачно крикнул Сокко, судья. – Займите место.
– Цели не видно, – возразил Нефер.
– Воля Неназываемого Бога, – сказал ему Сокко. – Вы должны покориться ей.
– Посмотри туда! – крикнул Таита. – Вот проявление воли более великой и могущественной богини. – Он указал через глубокое ущелье на непроницаемое облако желтой пыли.
Будто пробка, всплывающая из глубин мутного озера, пузырь с тянущейся за ним оборванной бечевкой, поднялся на вершину пылевой тучи и быстро полетел в горячем воздухе.
– Сейчас, во имя богини Лостры! – убеждал Нефера Таита. – Она – единственная, кто теперь может тебе помочь.
– Именем богини! – крикнул Нефер, вскинул большой лук и выстрелил в крошечный воздушный шар в яростном объятии бури. Стрела взмыла ввысь – выше, выше – и казалось, ей суждено пролететь мимо, левее, но вдруг пузырь дернулся в сторону и опустился ей навстречу. Острый как бритва кремневый наконечник стрелы вспорол его, он взорвался, и ветер унес его прочь, будто тряпку.
– Вы выполнили все и полностью, – криком отпустил их Сокко. Нефер бросил лук и побежал к колеснице. Мерен побежал за ним, оберегая свои сломанные ребра; толпа подгоняла Дов и Круса, вместе рванувшихся вперед. Позади раздались разочарованные сердитые крики преследователей, но Нефер не оглянулся.
В тысяче шагов впереди над ущельем между утесами был перекинут подвесной мост, а под ним ужасная пропасть, но прежде чем достичь его, им нужно было проехать по огню.
Шабако был судьей для перехода через мост. Верхом на лошади он галопом примчался со своего места у мишеней для метания копий, как только Нефер и Мерен прошли испытание. Сейчас он занял следующее место, у моста. Это был самый решающий этап Красной Дороги.
Здесь новичкам предоставляли выбор. Им было необязательно пробиваться к мосту сквозь стену огня. Вместо этого они могли отправиться в обход и пересечь долину в другом месте, дальше, там, где утесы постепенно становились ниже. Однако это добавляло к пути почти две лиги.
Шабако стоял у моста и наблюдал, как колесница Нефера покинула стрельбище, когда преследователи
