отсюда кота — невероятно сложное дело. Но если кто-то всего лишь задумал помешать съемкам, разрушить шоу… — Он пожал плечами. — Тогда ему достаточно сбросить тушу в какую-нибудь расщелину. Умней не придумаешь, а?
— Кому могло такое понадобиться? — спросил Маршалл.
Конти посмотрел на него.
— Вам.
Маршалл удивленно уставился на Конти.
— Мне?
— Вам, ученым. В частности, и вам лично. Но, как следует поразмыслив, я решил, что доктор Салли — куда более вероятная кандидатура. Похоже, он крайне расстроен тем, что я не сделал его звездой «Воскрешения тигра».
Маршалл покачал головой.
— Это просто глупо. Передача должна была выйти в эфир вчера, а сегодня вы бы уже улетели. Какой смысл в саботаже?
— Верно, сегодня я бы уже улетел. Но на завершающие операции после успешных съемок потребовалось бы еще несколько дней, не говоря о том, что нужно еще разобрать домики, увезти оборудование. Когда я показал доктору Салли примерный график работ, он, похоже, не слишком обрадовался. — Конти испытующе посмотрел на Маршалла, на этот раз без тени улыбки. — Ваш Салли, похоже, чересчур импульсивен — в отличие от вас. Вот почему я предпочел встретиться именно с вами. Несмотря на нашу вчерашнюю небольшую размолвку, думаю, вы человек вполне здравомыслящий. Возможно, вы куда лучше ваших коллег понимаете, что поставлено сейчас на карту. Итак, где, черт побери, этот кот?
Маршалл посмотрел режиссеру в глаза. Несмотря на тщательно маскируемые эмоции, не оставалось никакого сомнения, что Конти отчаянно пытается найти способ — любой способ — спасти положение.
— Как насчет Логана? — спросил Маршалл, вспомнив вчерашний разговор в помещении командного пункта. — Он появился неизвестно откуда, и никто не знает, что ему нужно. Мне сказали, будто он профессор из Йеля, историк. Вам не кажется это странным и весьма подозрительным?
— Да, это странно. Настолько странно, что я вынужден исключить его из списка подозреваемых. Слишком уж все очевидно. Кроме того, я уже говорил вам, что готов поставить на саботаж, а не на похищение. А у доктора Логана нет никаких причин саботировать мои съемки. Итак, где кот? Думаю, Салли вам об этом сказал. Его можно вернуть?
— Салли ничего мне не говорил. Вы не там ищете. Вам следовало бы поискать виновника среди вашей собственной съемочной группы.
Конти внимательно посмотрел на него, и на лице его отразилось нечто вроде сожаления.
— Этим занимается Вольф. — Он вздохнул. — Послушайте, я много размышлял на эту тему и пришел к выводу, что могу поступить двояко. Если мы найдем кота, я могу снять фильм, как изначально и собирался. С моими способностями я могу даже обратить задержку на пользу — придать занимательности сюжету, увеличить аудиторию. Все только выиграют. Или — я могу превратить случившееся в криминальную историю.
Он ткнул пальцем в экран.
— Мне всегда хотелось снять фильм в стиле нуар. Теперь у меня появилась такая возможность — только история в его основе будет подлинной. Выдающаяся история, снятая в реальном времени, — саботаж, расследование и в конечном счете торжество справедливости. Подобная история станет бессмертной, доктор Маршалл. Только представьте себе известность — положительную или дурную, — которую обретут ее персонажи. Все, что мне нужно, — найти актеров на роли. Найти героя… и злодея.
На огромном экране Виктор Мэтьюр шел через оживленную улицу на фоне возвышавшегося позади него городского пейзажа.
— Взгляните на него, — сказал Конти. — Ничем не выдающийся парень, угодивший в серьезный переплет. Никого вам не напоминает?
Маршалл не ответил.
— Ну так как, доктор Маршалл? — продолжал Конти. — Поступите как положено, встанете на сторону полицейских, донесете на преступника? Или сглупите… упретесь?
Мэтьюр исчез с экрана, и камера взяла в кадр другого мужчину, прятавшегося в темном переулке, — бледного, худого, в черном костюме и рубашке с белым галстуком, со странно пустым взглядом. Томми Удо. Выйдя из укрытия, он осторожно огляделся по сторонам и скрылся в дверях.
— Мне всегда нравился Ричард Уидмарк в этой роли, — сказал Конти. — Великолепно играет психопата. Его манеры, его нервный лающий смех… он просто гений.
Убийца тайком поднимался по узкой лестнице.
— Я надеялся дать вам роль Мэтьюра, — продолжал Конти. — Но теперь уже сомневаюсь в этом. Вы начинаете все больше смахивать на Уидмарка.
Убийца вошел в квартиру и оказался лицом к лицу с перепуганной старухой в инвалидной коляске.
— Это мать Ника Бьянко, — объяснил Конти.
Камера бесстрастно наблюдала, как женщину допрашивают и трясут за плечи. Улыбаясь странной кривой улыбкой, Уидмарк ухватился за ручки коляски и покатил ее из убогой квартиры на лестничную площадку.
— Смотрите, — сказал Конти. — Нетленное творение киноискусства.
Продолжая улыбаться, словно сама бледная смерть в черном костюме, Уидмарк поставил коляску над лестницей. Последовала короткая пауза.
Затем он резко толкнул коляску, и та вместе с сидевшей в ней женщиной, кувыркаясь, полетела вниз, навстречу гибели.
Конти остановил кадр, изображавший искаженное лицо Уидмарка.
— Телекомпания вызывает меня на связь через шесть часов. Я даю вам четыре, чтобы вы сделали свой выбор.
Маршалл молча встал.
— И помните, доктор Маршалл: в любом случае я резервирую для вас роль.
19
Еще недавно в офицерской столовой царили гомон и зубоскальство, более свойственные студенческому междусобойчику, чем чинной трапезе занятых делом людей. Но этим утром просторное помещение походило скорее на морг. Люди сидели по двое и по трое, вяло ковыряясь в тарелках с завтраком и почти не разговаривая. Все хмуро и недоверчиво поглядывали друг на друга, словно виновник пропажи кота был где-то рядом. Стоя в дверях, Маршалл подумал, что эти подозрения не лишены оснований — преступник сейчас и впрямь вполне мог находиться в столовой.
Взгляд его остановился на дальнем столе, где в одиночестве сидел, читая книгу, светловолосый худощавый человек с аккуратно подстриженной бородкой. Логан, профессор-историк.
Взяв себе ломоть пшеничного хлеба и чашку чая, Маршалл, сам не зная почему, сел напротив Логана.
— Доброе утро, — сказал он.
Логан отложил книгу — «Толкования» Вальтера Беньямина — и поднял взгляд.
— Это еще не очень-то ясно.
— Воистину так.
Маршалл сорвал обертку с коробочки и намазал мармелад на ломоть.
— Думаю, им куда хуже, чем нам, — заметил Логан, кивнув на соседний стол.
Там сидели двое операторов, Фортнем и Туссен, тупо гоняя по тарелкам кусочки омлета. Большую часть съемочной группы отправили обшаривать базу и ее окрестности в поисках пропавшего зверя.
