Несмотря на холод, ему стало жарко в плаще. Судя по всему, придется отказаться от своего плана, обогнуть угол и вернуться туда, откуда он пришел, – отменить маневр, словно ничего не произошло. Так будет лучше. Ничего не случилось. Она свернула в другом месте, и он потерял ее из виду – только и всего. Надо будет придумать что-нибудь еще. Может, поехать в Рим и заманить ее в катакомбы Св. Калликста? Эта популярная среди туристов достопримечательность со множеством ответвлений и тупиков – идеальное место для убийства.
Диоген повернулся и пошел вдоль виа деи Коверелли, осторожно свернул за угол. Улица была пуста. Он прошел еще немного – и вдруг боковым зрением заметил, как что-то мелькнуло над одной из арок. Диоген инстинктивно отпрыгнул в сторону, и в то же мгновение на него набросилась какая-то тень. Скальпель беспрепятственно разрезал ткань плаща и костюма, и бок пронзила жгучая боль.
Вскрикнув, он отпрянул и, уже падая, швырнул в нее собственный скальпель, целясь в шею. У него было гораздо больше ловкости и опыта обращения с холодным оружием. Лезвие, описав сверкающую дугу, коснулось плоти – и тут же хлынула кровь. Но, падая, он понял, что ее голова в последний момент дернулась и скальпель, вместо того чтобы вонзиться в горло, лишь скользнул по щеке.
Он тяжело упал на булыжники, перевернулся и тут же вскочил на ноги, но она уже исчезла – испарилась. И тогда он понял, в чем заключался ее план. То, что она даже не попыталась изменить свою внешность, не было случайностью. Она хотела, чтобы ее заметили, так же как и он сам. Она почти позволила ему заманить себя в ловушку, а потом использовала ее против него, заранее все просчитав и опередив его. Простота и гениальность этого плана потрясли его.
Он стоял, глядя на возвышающиеся над ним каменные арки. Вне всякого сомнения, она взобралась на осыпающийся край одной из них и оттуда прыгнула на него. Далеко вверху виднелась узкая серая полоска неба, с которого падали капли дождя. Он сделал шаг вперед и покачнулся.
(* Эсхил. Орестея, часть I, Агамемнон.)
Диогена охватила внезапная слабость, жжение в боку усиливалось. Он не решался расстегнуть пальто и осмотреть рану – испачканная кровью одежда могла привлечь к нему внимание, – поэтому лишь потуже затянул пояс, надеясь, что это поможет остановить кровь. «Кровь обязательно заметят», – подумал он.
Когда слабость отступила, а шок, вызванный внезапностью нападения, прошел, он вдруг понял, что у него появилась возможность избавиться от нее. Скальпель рассек ей щеку, и порез наверняка сильно кровоточил, как всегда в подобных случаях. Такую рану невозможно скрыть, даже если обмотать голову шарфом. И она, конечно, не будет бегать за ним по всей Флоренции с окровавленным лицом. Ей придется где-нибудь укрыться, чтобы привести себя в порядок, а это даст ему время, необходимое, чтобы сбить ее со следа – навсегда.
Нужно использовать благоприятный момент. Если ему удастся от нее отделаться, он сможет, снова изменив внешность и имя, добраться до конечной цели своего путешествия. А уж там она его никогда не найдет.
Он как можно более небрежной походкой дошел до стоянки такси в конце Борго-Сан-Джакопо, чувствуя, как кровь, пропитавшая одежду, стекает по ноге. Боль была не слишком сильной, и он решил, что лезвие лишь скользнуло по ребрам, не задев жизненно важных органов.
Нужно было остановить кровь – и как можно скорее. Он зашел в маленькое кафе на углу Борго-Теголайо и Санто-Спирито, подошел к барной стойке и заказал эспрессо и спремута. Выпив по очереди и то и другое, положил на поднос монету в пять евро и прошел в туалет, где, запершись в кабинке, снял пальто. Крови было невероятно много. Он быстро осмотрел рану, убедился, что брюшная полость не задета, и стал промокать кровь туалетной бумагой. Потом, оторвав от рубашки широкую полоску ткани, обвязал торс, пытаясь остановить кровь. Умывшись, надев плащ и причесавшись, он вышел на улицу.
Вскоре Диоген почувствовал, что кровь стекает в ботинок, и, обернувшись, увидел за собой на тротуаре красные следы. Правда, кровь не была свежей, к тому же он и сам ощущал, что кровотечение стало слабее. Еще несколько шагов – и он уже на стоянке такси. Открыв заднюю дверцу «фиата», он с облегчением опустился на заднее сиденье.
– Говоришь по-английски, приятель? – улыбаясь, спросил он водителя.
– Да, – хрипло ответил тот.
– Молодец! Тогда, будь добр, отвези меня на вокзал.
Такси рвануло с места, и он откинулся на спинку сиденья, чувствуя, как липкая жидкость стекает ему в пах. Внезапно в голове у него завертелся рой мыслей, обрывков воспоминаний, зазвучала какофония голосов:
Глава 73
В монастыре Суоре-ди-Сан-Джованни-Батиста во Флоренции имелись приходская школа, часовня и вилла с пансионом для набожных посетителей, которыми управляли двенадцать монахинь. Было уже совсем поздно, когда сидевшая за стойкой регистрации сестра с удивлением увидела, как в дверь вошла прибывшая утром молодая постоялица. Она вернулась с экскурсии по городу промокшая и продрогшая, съежившись от холода и пряча лицо в шерстяной шарф.
– Синьора желает поужинать? – начала было монахиня, приподнимаясь со стула, но вошедшая оборвала ее таким резким жестом, что она тут же закрыла рот и уселась на свое место.
В своей маленькой, просто обставленной комнате Констанс Грин яростно сорвала с себя пальто и быстро прошла в ванную. Склонившись над раковиной, заткнула сливное отверстие и включила горячую воду. Когда в раковину набралось достаточно воды, Констанс сняла шарф и посмотрелась в зеркало. Под шерстяным шарфом был еще один – шелковый, насквозь пропитанный кровью. Девушка осторожно его размотала, внимательно осмотрела пораненное место, но почти ничего не увидела: ухо и щека были покрыты запекшейся кровью. Опустив в воду мочалку, она выжала ее и осторожно приложила к щеке, потом прополоскала и снова приложила. Через несколько минут ей удалось почти полностью оттереть кровь и как следует осмотреть место пореза.
Рана была не такой глубокой, как показалось вначале. Скальпель рассек ухо, но едва задел лицо. Она осторожно коснулась пореза пальцами – края оказались удивительно ровными. Все оказалось не так страшно, хотя крови из нее натекло, как из свиньи. Может, даже шрама не останется.
Шрам! Она чуть не расхохоталась и бросила окровавленную мочалку в раковину. Потом наклонилась и стала рассматривать свое отражение в зеркале. Лицо ее похудело и осунулось, глаза ввалились, губы потрескались.
В романах, которые она читала, погоня описывалась как не слишком обременительное дело. Герои преследовали друг друга по всему миру, успевая отдохнуть, как следует поесть и привести себя в порядок. В действительности же это было чрезвычайно изматывающее занятие. Она почти не спала с тех пор, как напала на его след в музее, почти ничего не ела и выглядела просто страшилищем.
В довершение ко всему внешний мир оказался настоящим кошмаром – шумным, хаотичным, жестоким и враждебным. Он был совсем не похож на уютный, предсказуемый и высоконравственный мир художественной литературы. Большинство людей, с которыми ей пришлось столкнуться, были злыми, корыстными и недалекими – ей просто не хватало слов, чтобы как следует описать всю их порочность. Кроме того, погоня за Диогеном оказалась дорогим удовольствием: из-за отсутствия опыта, из-за постоянно возникавших непредвиденных расходов и из-за того, что ее часто обманывали, сумма ее расходов за последние сорок часов составила почти шесть тысяч евро. У нее осталось всего около двух тысяч, и взять деньги было негде.
Она преследовала его целых сорок часов, ни на минуту не выпуская из виду. Но ему в конце концов удалось ускользнуть. Его рана вряд ли помешает ему двигаться дальше – наверняка она такая же пустяковая, как и у нее. Она не сомневалась, что потеряла его след навсегда – уж он-то об этом позаботится. Он сменит облик и направится в укромное место, которое наверняка приготовил на такой случай много лет назад.
Она чуть не убила его – причем дважды. Если бы у нее было другое оружие… если бы она умела стрелять… если бы на долю секунды раньше нанесла удар скальпелем… он был бы уже мертв.
Но он ускользнул. Она не использовала свой шанс.
