— Существует ли связь между людьми хайвэя и мекстромами? — спросила задумчиво мисс Фарроу.
— Но это еще не все, — проговорил я. — Почему Харрисоны снялись так внезапно?
— Вы задаете вопросы, на которые я не могу ответить, — пожаловалась мисс Фарроу. — И я не уверена на все сто процентов, что вы правы.
— Вы уже здесь, и если захотите, увидите все собственными глазами и убедитесь сами. А для начала будем считать, что все идет как прежде. Меня несколько смущает одно обстоятельство: создается впечатление, что их действия направлены на то, чтобы я начал большую заваруху, в результате которой люди хайвэя выйдут из своего убежища.
— Зачем им это нужно? — недоуменно спросила мисс Фарроу.
— Сам не пойму. Лишь смутные предчувствия. Они обратили мое внимание на такие вещи, которые следовало бы скрывать как можно тщательней. Так что я решил следовать за ними до конца, потому что в конце этого пути мы найдем ответы на все вопросы.
Она согласно кивнула.
— Я собираюсь отправиться в Убежище по какому-нибудь хайвэю, — добавил я, заводя машину. — Мы проследуем по нему, читая знаки вдоль дороги. А потом вы сами увидите, что там что-то нечисто.
— С удовольствием, — ответила она спокойно.
Выворачивая машину на дорогу, я украдкой бросил на нее взгляд. Она сидела с безучастным выражением лица, и это меня удивило.
— Стив, вы должны понять одно, — отозвалась она моим мыслям, — все, во что крепко веришь, неизбежно отражается в мозгу как действительный факт. Так что простите мне остатки сомнений, но я хотела бы получить некоторые доказательства из первых рук.
— Ладно, — сказал я. — Всегда хочется, чтобы первый удар не был самым тяжелым.
Я быстро мчался через Иллинойс в Айову, следя за дорожными знаками. Я знал, что, убедив одного, смогу убедить второго, третьего, четвертого, пятого и так далее, пока весь мир не будет на моей стороне. Мы мчались весь день, останавливаясь лишь, чтобы перекусить, будто молодожены во время свадебного путешествия. Где-то около полуночи, остановившись в маленьком городке, мы нашли приют в заурядном отеле, так и не обнаружив за весь день и намека на убежище людей хайвэя.
Мы встретились за завтраком, немного обсудили наши впечатления и двинулись дальше. В полдень пересекли границу Небраски и продолжали колесить по ней, пока под вечер не увидели первый интересующий нас дорожный знак.
— Вот, — торжествующе возвестил я.
Она кивнула.
— Я вижу знак, Стив. И больше ничего. Теперь вам осталось показать мне тройной указатель на этой эмблеме.
— Если они не изменили свой метод, — сообщил я ей, — он указывает на юго-запад. — Я остановил свой автомобиль в нескольких ярдах от знака и исследовал его, обострив свое восприятие. — Заметьте, как просто эмблема может быть перевернута вверх ногами! — воскликнул я. — Видите одинаковую ширину верха и низа трилистника? Только заинтересованный наблюдатель может заметить разницу.
Мы поехали дальше, пока не увидели еще один знак, с другой стороны дороги, но не остановились, дав знаку промелькнуть над головой.
«Заметьте, что знак указывает направление обратное, вверх ногами», — продолжал я, не говоря ни слова.
Я использовал свое восприятие, прощупывая знак и комментируя результаты.
«Теперь, — закончил я, — мы поедем по этому хайвэю в Убежище. А там сама все увидишь».
Она молчала.
Мы помчались по этой дороге еще быстрее и следовали по ней несколько миль, проезжая знак за знаком с эмблемами, повернутыми по правой стороне вверх и перевернутыми вверх ногами, когда знак стоял слева.
Очевидно, мы приближались к пересечению хайвэев, и я торжествующе указал на новый знак.
— Заметьте, перекладина исчезла! — сказал я с новым энтузиазмом. — Теперь, мисс Фарроу, мы сделаем новый поворот, проехав несколько миль, развернемся и поедем дальше, чтобы пересечь хайвэй как нужно.
— Мне кажется, я начинаю верить, Стив.
Мы повернули на север и проехали для уверенности сорок или пятьдесят миль. Все знаки смотрели против нас. Я развернулся на полной скорости и помчался обратно на юг.
— Комментарии будут? — спросил я ее.
Она покачала головой.
— Еще нет.
— Если хотите, двинемся прежним курсом, — кивнул я.
— Валяйте.
— Другими словами, вы не просто хотели убедиться?
— Да, — сказала она откровенно. Потом замолчала. Я стал размышлять, о чем она думает, но так и не удосужился получить ответ.
Наконец мы опять подъехали к перекрестку, и с чувством удовлетворения я повернул на юг, чувствуя уверенность, которой так не хватало прежде. Мы остановились пообедать в маленьком городишке. Быстро, но сытно поев, затеяли небольшой спор.
— Вы не против немного выпить и отдохнуть?
— Не против, — призналась она честно. — Но я что-то сомневаюсь, что смогу отдохнуть.
— Понимаю. Но вообще-то это неплохая идея, отдохнем полчаса. Может, лучше двинуться в путь ранним утром?
— Стив, — отозвалась она, — я смогу отдохнуть или расслабиться, только если приму порядочную дозу, чтобы вернуться к жизни. Но это отпадает, потому что назавтра я встану с сильным похмельем. И если честно, я очень заинтригована и собираюсь исследовать это дело до конца.
— Ладно, — сказал я. — Будем ехать, пока не остановят.
Где-то около восьми часов мы снова тронулись в путь. До девяти сорока пяти мы проехали что-то около двухсот миль, следуя сбитым перекладинам знаков, и направились согласно карте прямо в верхний угол Колорадо.
В начале одиннадцатого мы оказались у дорожного знака, указывающего на напоминающий ранчо дом, стоящий прямо на вершине небольшого холма, в нескольких сотнях ярдов от основной дороги. Я затормозил всего в сотне футов от подъездной дорожки и спросил мисс Фарроу:
— Какой у вас ранг телепата? Вы никогда не говорили.
— Я чувствую концентрированную мысль, направленную на меня, в полумиле. Поверхностные мысли, которые касаются меня или моей личности, чувствую за пятьсот ярдов. Уловить мысли, не затрагивающие меня или мои интересы, могу на расстоянии до двухсот футов. Мысли, которые вообще далеки от меня, чувствую за сорок-пятьдесят метров.
Этого было вполне достаточно для человека, прошедшего первоначальную пси-тренировку, будь то телепат или эспер, но не в полной мере соответствовало требованиям дела. Она имела в виду мысли, а не смысл. Я однажды уже потратил немало времени, ища различия между этими понятиями, столь чуждыми нетелепату. Куда больше времени уходит на определение сути письма одного неизвестного человека к другому, чем письма, адресованного человеку, которого знаешь лично. Смысл сам по себе безличен, и вряд ли тут я открываю вторую Америку.
— Ладно, сойдет, — сказал я ей. — Мы попробуем приблизиться настолько, чтобы вы смогли прощупать украдкой всю округу. Пусть ваш мозг будет предельно чувствителен. Если вы почувствуете опасность, кричите. Я постараюсь использовать свои эспер-способности до предела, и если вдруг рвану, как стартующий звездолет, то, значит, я нашел что-то ужасное. Но настройте свой мозг на них, а не на меня, потому что по вам я определю ментальное направление.
— Тяжело все время помнить, что остальные люди лишены способности к мысленному контакту, — кивнула мисс Фарроу, — это все равно, что описывать картину слепому. Я постараюсь все учесть.
