— Потом я уйду в тень, — сказал я. — И если начнется суматоха, воспользуюсь обстановкой. Как только они почувствуют, что ваш мозг достает их, они поймут, что мы приехали не для того, чтобы справиться об их здоровье. Так что, поехали?
— Я неплохая актриса, — сказала она, — и не важно, что я имею в виду, главное, я буду с вами до конца.
Я погнал машину вперед и развернулся. Легко ориентируясь, я дал задний ход и поехал по дорожке на вполне приемлемой скорости, полузакрыв глаза, сосредоточив свое внимание вдоль дороги. Когда я на секунду отвлекся от мысли, прежде чем сделать следующий поворот, я подумал: «Надеюсь, эти люди знают лучшую дорогу до Колорадо». Мисс Фарроу осторожно сжала мою руку, давая понять, что она думает в том же плане.
— Здесь мертвая зона, Стив, — внезапно проговорила она.
Конечно, это была мертвая зона, мои чувства натолкнулись на барьер, ослабляющий чувствительность до нескольких ярдов. Однажды у меня уже появилось такое же мрачное предчувствие, когда я попал в мертвую зону и понял, что отчетливо вижу здание и не в силах протянуть свои мысленные рецепторы дальше нескольких футов.
Я продолжал двигаться задним ходом в самое сердце мертвой зоны, пока не оказался на обочине, потребовавшей сосредоточенности всех моих чувств, чтобы выбрать дорогу, по которой я мог бы вести машину. Теперь я двигался ощупью, словно слепой, прокладывающий свой путь. Мы были в сорока футах от ранчо, когда мисс Фарроу вскрикнула:
— Они окружают нас, Стив!
Мои руки пришли в действие, а правая нога с силой нажала на педаль газа. Машина взвизгнула, словно вспугнутый зверек, подскочила и с ревом помчалась вперед.
Из кустов выскочил человек и замер перед машиной, словно статуя, широко расставив руки. Мисс Фарроу выкрикнула что-то нечленораздельное и как безумная вцепилась в мое плечо. Рыча, я скинул ее руку, еще сильнее вдавил педаль газа и врезался в живот человека. Машина подскочила, раздался скрежет металла. Мы накренились, дважды сильно подпрыгнули, когда колеса перескочили через его распростертое тело, и как сумасшедшие помчались по дороге, на которой нельзя было дать больше двадцати миль в час. Показалась основная магистраль, и я развернул машину, скрипя задними покрышками, работая тормозами и на диво удачно выкручивая руль, и при этом, как-то умудряясь увернуться от грозящей опасности.
Мы помчались по широкой и удивительно пустынной бетонке, а стрелка спидометра держалась в районе ста пятидесяти.
— Стив, — выдохнула мисс Фарроу, — тот человек, которого ты сбил…
— Когда я смог оглянуться, он был уже на ногах, — сказал я твердым голосом.
— Знаю, — проговорила она, повернувшись. — Я проникла в его мозг. Его не задело. Боже! Против чего мы идем? — Ее голос стал походить на визг.
— Лучше подумаем, что делать дальше, — сказал я.
— Но, Стив, что мы можем сделать?
— Поодиночке или вдвоем — очень мало. Но мы можем убраться подальше от этого хайвэя и потом убедим четвертого, пятого, пятнадцатого, тысячного. И тогда мы вновь начнем действовать.
— На это уйдет время.
— Конечно. Но мы попробуем. Посмотрим, сколько времени угробим на первый раз.
— Но что они хотят? — спросила она.
«Этого я сказать не могу. Я не могу сказать многого, как, где и почему. Но знаю, что мы уже завязли в этом деле и отступать поздно, — подумал я. — Можно было бы попробовать на Торндайке, он бы поверил, если бы мы его нашли. Еще неплохо бы вызвать ФБР-группу, которая вышла на меня, — парочку хладнокровных типов, которые, казалось, были способны просеять миллионы тонн песка, чтобы найти один нужный уголек. Они бы выслушали. Я…»
Мисс Фарроу взглянула на свои часы. Я почувствовал положение стрелок прежде, чем она сообщила время:
— Одиннадцать часов. Вызовешь? — спросила она.
— Нет, — ответил я. — Слишком поздно. Это ведь Нью-Йорк. Группа не будет готова тут же взяться за дело.
— И что?
— Я не собираюсь, набрав номер ФБР, спросить: «Вы готовы?» Тут между вопросом и ответом пройдет восемь часов. Слишком многое может случиться с нами за это время. Но если я вызову их утром, мы, может быть, сможем продержаться до их прибытия, если остановимся в каком-нибудь людном месте.
— Звучит вполне резонно.
На том и порешили. Я нажал до отказа педаль газа.
Мы въехали в Денвер где-то около полуночи и немного поплутали, пока не обнаружили гостиницу, удовлетворившую всем нашим требованиям. Она была достаточно большой, чтобы воспрепятствовать открытым действиям «врага», и к тому же находилась в мертвой зоне, которая препятствовала чтению мыслей. В ней мы могли спать спокойно.
Посыльный одарил нас злобным взглядом, но я разрешил ему думать все, что заблагорассудится. Лучше пусть думает хуже, чем есть на самом деле. Он прошествовал в комнату мисс Фарроу на девятом этаже, спеша за хорошими чаевыми, которые он надеялся получить, оставляя нас наедине, так как все время давал нам понять, что мы находимся в сильной зависимости от него. Наконец он устал выдвигать ящики, проверять лампочки и поправлять полотенца и проводил меня на двенадцатый этаж. Я выдворил его с пятью монетами в кулаке и с еще большей злобой в глазах.
Если он ожидал, что я спущу его по ступенькам, как только он появится у слухового окна, то жестоко ошибался — я упал как подкошенный и первый раз за последние несколько недель забылся глубоким сном, не нарушаемым судорожными кошмарами и мучительной бессонницей. Теперь, имея под ногами твердую почву, я мог наметить какие-то конкретные действия.
8
Я просил разбудить меня в восемь часов. Хотя сон оказался глубоким и крепким, я очнулся уже в семь тридцать. Торопливо оделся, побрился и отменил по телефону восьмичасовой звонок. Потом я набрал номер и попросил телефонистку соединить меня с комнатой № 913.
В трубке раздался грубый и злой мужской голос, похожий на рев. Я рассыпался в извинениях, но парень грохнул трубкой так сильно, что у меня зазвенело в ушах.
Я зло теребил рычажок аппарата и, когда телефонистка ответила, отчитал ее за ошибку. Она выслушала мои претензии и потом проговорила умоляющим голосом:
— Но я вызвала 913, сэр. Я попробую снова.
Я хотел сказать ей, чтобы попробовала без всяких «снова», но не стал. Я постарался мысленно пробраться через мрак к ее пульту, но не смог продвинуться и на фут в этой зоне. Я едва дождался, когда она установит связь на своем пульте, и услышал гудок на другом конце провода. Потом тот же голос, похожий на рев быка, изверг массу оскорблений, относящихся к людям, звонящим среди ночи, после чего, не слушая моих извинений, вновь повесил трубку. Я остался ни с чем и потребовал соединить меня с регистратурой. Им я и высказал свои претензии.
— Одну секундочку, сэр, — проговорил клерк, через полминуты он отозвался вновь: — Простите, сэр. Но у нас не значится никакой Фарроу. Может, я вас не расслышал?
— Да нет же, черт побери, — взорвался я. — Фарроу. Ф — Фрэнк, А — Артур, два Р — Роберт, О — Оливер, У — Уолтер.
Наступила мертвая тишина. Затем он сказал:
— Вас зовут мистер Корнелл. Зарегистрированы в комнате 1224 прошлой ночью приблизительно около четырех минут пополуночи.