«Он не хотел этого говорить. Интересно, что бы он сказал, узнав, что сам снабжен куда более сложным — и мощным — датчиком?»
— Она должарианка, — блеснул своим знанием Ванн. — Бежала с планеты в пятьдесят седьмом — это выяснили техники Нукиэля путем абстрактного исследования. Тут есть какая-то связь?
— Если бы ты знал побольше о Должаре, то увидел бы какая, — невесело усмехнулся Жаим. — Рабам первым делом ставят между лопатками старомодные излучатели. Это большая металлическая гуля, вот такая. — Жаим показал свою костяшку. — Первым делом, когда она сбежала с рудника — тогда она была ненамного старше Рыжика, — было выковырять эту штуку из спины украденным столовым ножом. Она говорит, что никогда больше не будет носить ничего подобного, — и держит слово.
Ванн сочувственно поморщился. Инстинкт подсказывал ему, что этому человеку можно верить, но он пока воздерживался. Слишком многое поставлено на карту. Жаим может оказаться либо злоумышленником, либо тупицей, и в любом случае исход будет одинаково роковым.
«Я не могу довериться тебе целиком, но дам тебе понять, что нам лучше оставаться на одной стороне».
— Ты бы поспал немного. — Ванн допил кофе и встал. Он поместил чашку в мойку и добавил: — Правда, новости такие, что особенно не разоспишься. Сейчас сказать или подождать?
— Дай-ка угадаю. Кто-то жаждет нашей крови.
— Уже пытается ее пролить. Засек это как раз перед тем, как вы двое вернулись вечером от Архонеи.
— Что это было?
— Спираль. В приглашении. Обнаружена благодаря клоновым клеткам в тианьги.
Ванна вознаградило неприкрытое отвращение на лице Жаима. Соларх не был уверен, разделяют ли рифтеры отношение цивилизованного человечества к воудунскому генетическому яду, который культивируется из клеток, взятых у предполагаемой жертвы, и действует только на нее. Только гибель чувствительных клоновых клеток в субстрате тианьги — дорогостоящая мера предосторожности, включенная по настоянию Ванна в процедуру безопасности, — позволяет обнаружить присутствие этого яда.
— Значит, отравителя или его сообщников выследить будет трудно, — задумчиво произнес Жаим. — Это может быть кто угодно, от портного Шривашти до дам, с которыми Брендон танцевал на балу или после. Чтобы клонировать яд, достаточно самого малого количества клеток — можно провести ногтем по коже жертвы или срезать пару волосков.
Выходит, он понимает. Кто знает, через сколько рук прошло это приглашение на пути к Аркадскому Анклаву. Отправителя Жаим, как и Ванн, исключил сразу. На такую глупость никто не способен.
«Или они хотят, чтобы мы именно так и подумали?»
— Ты прав, — сказал Ванн.
Жаим потер пальцами лицо.
— Это Должар?
— Хотел бы я так думать, — грустно улыбнулся Ванн, — но это могут быть и наши, которым выгодно, чтобы наследник умер или, еще того лучше, стал недееспособным. Эксперты еще не анализировали яд, поэтому неизвестно, что имелось в виду.
Рифтер помолчал, опустив глаза. Понимает ли он всю сложность ситуации?
Наконец он спросил:
— Аркад знает?
Ванна покоробило от такой фамильярности, но к этому примешивались и другие чувства. При Эренархе Семионе всякого, нарушившего протокол даже во сне, могли подвергнуть телесному наказанию. А вот новый Эренарх распорядился четко: никаких условностей, когда они находятся в анклаве одни.
— Нет еще, — ответил Ванн.
Жаим улыбнулся своей невеселой улыбкой.
— Оставил это на мою долю?
Ванн развел руками. Жаим допил кофе и вышел. Ванн остался на месте и с отчетливым чувством отвращения, которое нарастало в нем с каждым разом, задействовал датчик Жаима.
— Не помешал? — прогремел рифтер. Слегка приглушенный голос Эренарха ответил:
— Как, уже рассвело? Вот бы научиться притормаживать время.
— Ванн говорит, тебя пытались убить. Вчера вечером. Спираль. Обнаружена до нашего возвращения.
Последовала пауза, и реакция Брендона удивила Ванна.
— Ты ему веришь?
— Не вижу, зачем бы ему лгать.
— Причин может быть несколько, но все они маловероятны. Ну что ж, значит, покушение было. Быстро же развиваются события — я даже не ожидал. Мне думается, пора...
Ванн еще раньше заметил, что кто-то пришел с визитом, а теперь и другие услышали звонок. Ванн выругался, а Кевет объяснил по босуэллу:
— Оставить вас наедине? — спросил Жаим.
— Зачем? — ответил Эренарх.
Ваннис оделась с хорошо обдуманной простотой. Она отказалась от белого траурного цвета — в надежде, что это подчеркнет ее искренность, — и позволила себе только два украшения: заколку в волосах и пряжку на платье. Заметив, что Брендон не носит колец, она их тоже не надела. Она могла себе это позволить: все говорили, что у нее красивые руки.
Часовые у ворот поклонились ей, и никто не сделал попытки ее остановить. Неужели Брендон всегда так доступен? Или все дело в его двусмысленном положении?
Ваннис даже немного замедлила шаг, но оставила эту мысль. Что бы там ни шептали о Брендоне, он остается тем, кем есть. Авторитет тысячелетней власти придает интерес и значение каждому его шагу.
Она отвела рукой большую пальмовую ветвь и увидела Брендона, стоящего на пороге. Ваннис молча поклонилась — не как родственница, но как знатная особа тому, чей титул еще выше. От Брендона зависит, признает он их родство или нет. Чтобы поощрить его в этом, она чуть-чуть улыбнулась — быть может, ранний утренний час побудит его отбросить формальности, а галантность подскажет ответить ей, как члену семьи.
Он с улыбкой коснулся ее руки и жестом пригласил войти. Приветствие неформальное, но безличное.
— Доброе утро, Ваннис. Еще не завтракали?
Одежда на нем была помята, словно он всю ночь не ложился, а волосы, слишком длинные согласно последней дворцовой моде, торчали вихрами на шее.
Ваннис вошла в комнату, бросив быстрый взгляд вокруг: вдруг он сейчас с холодной вежливостью представит ей какую-нибудь свою любовницу, сидящую на диване во взятом напрокат платье с гордой улыбкой собственницы?
Потом она заметила высокого рифтера в сером, с длинным усталым лицом. Вот, значит, как?
— Кофе я бы выпила, Ваше Высочество. Я слышала, вы владеете им в неограниченных количествах.
— Это запасы анклава, — как бы извиняясь, сказал он. — И здесь мы можем обходиться без титулов.
Это отменяло все формальности и открывало путь к интимному общению.
Рифтер бесшумно подошел к стенному пульту и набрал код. «Но ведь мы не одни», — подумала Ваннис.
Соблюдая осторожность, она опустилась на низкий стул и расправила юбки.
— Семион предпочитал соблюдать этикет вне зависимости от места и времени.
«Теперь он может спросить: “Даже наедине?” А я намекну, что мы-то не одни».
— Это похоже на него. — Брендон с улыбкой сел напротив, глядя на нее голубыми глазами, так отличающимися от серых, как сталь, глаз Семиона. — Я всегда хотел узнать одну вещь. Бывали ли вы
