– Это я.
– Андрей, здравствуй. Ты один дома?
– Нет, – соврал Андрей.
– Мне с тобой надо встретиться.
– Не могу.
– А если подумать, малыш, может, сможешь все-таки? Советую тебе не отказываться.
– Когда?
– Хотя бы через час. Есть разговор – небольшой. И еще я тебе деньги должен. Надеюсь, ты не забыл? Я тебе остался должен пятьдесят с прошлого раза.
– Да, помню.
– Встретимся, где всегда. Я подъеду к арке.
– Хорошо, – сказал Андрей.
– Не забудь, в десять.
– Хорошо, в десять.
Мальчик положил расколотую трубку на рычаги, забросил на плечо ранец и вышел на лестничную площадку. В это время внизу хлопнула дверь, и он услышал голос отца, веселый и добрый. Отец стоял у почтовых ящиков и негромко напевал:
Андрею стало не по себе, и он вместо того, чтобы спуститься вниз, бесшумно скользнул наверх, Когда пробежал этаж, остановился, перевел дыхание, услышал, как поднимается отец, как звенят бутылки.
«Опять набрал пива», – подумал мальчик.
Отец уже стучал в дверь:
– Открывай! Андрюша, отец пришел, встречай.
– Вот тебе! – мальчик свернул фигу и ткнул ею в лестничный пролет. – Вот тебе я открою! Ты – пьяница! Быстрее бы вырасти, я тогда тебе покажу. Я тебе все припомню: и то, как ты маму бьешь, и как меня лупишь, – все тебе вспомню.
Отец, постучав в дверь, забренчал ключами и вошел в квартиру.
– Сын, ты где? – услышал мальчик отцовский голос.
Затем дверь захлопнулась. Андрюша стремглав бросился вниз, выскочил на улицу и пошел вдоль дома под самыми окнами. Он шел втянув голову в плечи, безразличный ко всему. Настроение было никаким. Отец пил уже вторую неделю и почти каждый день приставал к сыну с дурацкими поучениями, требовал от него денег, придирался по мелочам. Мальчик учился хорошо, троек у него не было ни за четверть, ни за год. На первый взгляд вполне благополучный мальчишка из не очень благополучной семьи. В своем пятом "Б" он был на хорошем счету, еще у дюжины мальчишек и девчонок родители пили, но дети учились плохо.
Занятия у Андрея Малышева должны были начаться в два пятнадцать. Дома оставаться он не мог, пьяный подобревший отец стал бы приставать с рассказами о своих жизненных подвигах.
Андрей выбрался на улицу и неторопливо пошел, расправив плечи. Куда спешить? Он рассматривал витрины магазинов. В половине десятого вошел в кафе, полупустое в это утреннее время, приблизился к стойке. Молодой бармен, по-модному небритый, подошел к мальчишке.
– Чего тебе?
– Апельсиновый сок и «Сникерс». Только у меня нет рублей.
– Предлагаешь, приятель, чтобы я тебя угостил?
– У меня есть доллары, а обменники еще закрыты.
Бармен осмотрелся по сторонам:
– Ладно, согласен.
Андрей положил на стойку пять долларов. Бармен рассчитал его:
– Вот молодежь пошла, долларами рассчитывается! А с виду не скажешь, что мальчишка с деньгами.
Андрей с высоким стаканом желтого сока и «Сникерсом» уселся у окна и принялся смотреть на улицу, на проносящиеся автомобили и на прохожих. Бармен включил музыку. Помещение кафе наполнилось гулкими ударами барабана и хриплым голосом Джо Кокера. Время тянулось так медленно, словно на стрелки часов привесили гири, даже секундная стрелка, длинная и тонкая, едва ползла по кругу.
Уже больше года, как Андрей Малышев вел тайную жизнь. Все началось с бассейна, куда он ходил заниматься плаванием. Именно там к нему подошел пожилой мужчина в бейсболке, в дорогих кроссовках и в легкой спортивной куртке. Он долго разговаривал с мальчиком, ощупывал его, осматривал со всех сторон, представился тренером по плаванию. Потом он повел его в кафе, угостил обедом, болтал без умолку, и практически незаметно для себя Андрей оказался вместе с ним в однокомнатной квартире. Пожилой тренер сфотографировал мальчика, а через два дня позвонил.
Они вновь встретились возле бассейна. Викентий Федорович посадил Андрея в такси, и они поехали. Вот тогда все и случилось. Несколько дней Андрей ненавидел себя, ужасно переживал, хотя чувствовал, что ему понравилось. Через неделю все забылось, у него оказались деньги, много денег – в понимании ребенка. И тогда новый знакомый сказал:
– Если ты кому-нибудь расскажешь о случившемся, я покажу фотографии твоим родителям, одноклассникам, учителям. Тебя выгонят из школы, посадят в тюрьму, в колонию для несовершеннолетних. И тогда пиши пропало, – мужчина говорил ласково, не кричал, не бил, но от его ласкового голоса, пластичного, как резиновая игрушка, Андрею становилось страшно.
Андрей довольно легко смирился со своей участью, стал игрушкой в руках взрослых мужчин. Мужчины менялись, с некоторыми он встречался по несколько раз, с другими лишь единожды. Теперь деньги водились у него постоянно. Но работал с ним уже не тот человек, что прежде, а другой, назвавшийся Николаем Мамонтовым, толстый, с маленькими серыми глазками, розовощекий, с белесыми волосами и серьгой в левом ухе. Голос у Мамонтова был таким же мягким и нежным, как у Смехова.
Андрей увидел серый джип, остановившийся у арки, и Мамонтова, тот как раз выбирался из машины. Андрей быстро допил сок и, жуя «Сникерс», направился к переходу. Николай Мамонтов мальчишку заметил сразу, но виду не подал, даже рукой не взмахнул. Он ходил вокруг машины, постукивал ногой по колесам. Мальчик подошел к нему.
– Ну, здравствуй, Андрюша. Вид у тебя кислый. Опять проблемы с отцом?
– Угу, – промычал Андрей.
– Тебе не позавидуешь. Я тоже пьяниц не люблю. Сам не пью, не курю, – тридцатилетний Мамонтов положил пухлую лапу на плечо мальчишки, сжал пальцы. – Залезай, покатаемся.
– Куда сегодня? У меня занятия скоро.
– Просто покатаемся. Кое-что показать тебе хочу. Кстати, я тебе деньги должен. Тогда мелких не было, а сейчас есть, – уже сидя в машине, Мамонтов вытащил из кармана пятьдесят долларов и протянул Андрею. – Вот, бери. Или, если хочешь, рублями дам?
– Не надо.
Мальчишка взял полтинник, привычно и уверенно сунул в задний карман джинсов, застегнул молнию.
– Что, батяня уши драл? – хихикнул Мамонтов, поворачивая ключ в замке зажигания. Андрей кивнул и невнятно промычал:
– Ыгы.
– Разговаривать разучился? Губа, смотрю, рассечена.
– Ну и что из того?
– Просто так. Тебя ничем не испортишь, красив, как молодой Аполлон.
Николай Мамонтов, или просто Мамонт, был правой рукой Викентия Федоровича Смехова. Тот договаривался с клиентом, а Мамонт подбирал мальчишку и завозил к клиенту.
– Расслабься, работы сегодня не предвидится, просто хочу тебе кое-что показать. У тебя уроки в два начнутся?
