закроется ребенком, а он не сможет выстрелить, когда на него смотрит девочка с наполненными страхом глазами…
…Черные грозовые тучи, в которых наполовину утонула Останкинская башня, сгущались все больше. Гидрометеоцентр на сегодня не обещал дождя. Погода по прогнозу предвиделась солнечной и ясной. Но гидромет ошибся. Тучи, наполненные влагой, разразились зигзагами молний – и на западе и на юге, и хлынул ливень, такой густой и плотный, что машины остановились. Трамваи перестали бежать по рельсам, троллейбусы встали, а пешеходы даже не успели раскрыть зонтики.
Пассажиры метро о том, что творится наверху, не знали. Поезд мчался под землей.
Жорж Алатур улыбался приклеенной к смуглому лицу улыбкой, держал за плечи девочку, готовый в любой момент взять ее на руки и закрыться ею.
– Сейчас будет станция, – отдавал распоряжения майор. – Вы вдвоем бросаетесь к двери, я вас страхую. Только осторожно, там люди.
Оперативники поняли план, предложенный майором, и готовы были выполнить его любой ценой. Вдруг на мгновение погас свет во всех вагонах поезда, а когда вспыхнул, смуглолицый мужчина исчез. Стояла девочка, положив розовые ладошки с разведенными пальчиками на стекло двери, и, улыбаясь, смотрела на грозного майора с пистолетом и рацией. Поезд до половины въехал на станцию, не дотянул совсем немного, последний вагон дернулся и замер в тоннеле.
Майор бросился к двери. Опустил ручку.
Дверь, естественно, не открылась.
– Прыгайте в тоннель, к перрону!
Жорж Алатур выбрался из вагона на перрон, разведя створки двери. Они с грохотом захлопнулись за ним.
– Теперь догоняй, – произнес он, направляясь к эскалатору.
Поезд ожил и, не остановившись на станции, пронесся мимо перрона под изумленными взглядами собравшихся на платформе пассажиров.
Майор вскарабкался на платформу, даже не обернулся проследить, все ли бойцы поспевают за ним. Его вела интуиция, он всегда полагался на нее больше, чем на разум. Он вел себя как собака-ищейка. Ноздри трепетали, голова поворачивалась то вправо, то влево, глаза были широко открыты.
– За мной! – выкрикнул он, бросаясь к эскалатору.
Артамонов понимал: эскалатор может заскрежетать, заискриться и замереть в любой момент.
– Почему туда? – тяжело дыша, спросил один из офицеров группы захвата.
– За мной, я сказал!
И четверо здоровенных мужчин, расшвыривая, расталкивая пассажиров, с криками «мы при исполнении», бросились вверх по медленно ползущей ленте эскалатора.
Ястребов был уже наверху. Руки он держал в карманах пиджака и вел себя беспечно. Народу у входа в станцию скопилось великое множество. На улице лил как из ведра дождь, даже противоположной стороны не было видно. Колдун добрался до стеклянной двери, толкнул ее плечом, взглянул на небо и бросился к стоящему посреди лужи такси. Он потянул на себя дверцу и плюхнулся на заднее сиденье.
– Ну и дождь! – сказал водитель, глядя на нервно дергающиеся по ветровому стеклу «дворники».
– Сейчас кончится, – словно сам себе, сказал Ястребов, – еще пару минут.
Водитель поправил бейсболку, свернув ее козырьком на затылок, и посмотрел на часы, словно пытаясь засечь те две минуты, о которых сказал смуглолицый пассажир.
Колдун смотрел на стеклянную дверь.
– Можем ехать. Давай вперед.
– Куда? – водитель повернул ключ, и такси, как рыба, выплыло из огромной лужи.
– Машину ко входу! – в рацию кричал майор Артамонов. – Скорее, Петя!
Артамонов заметил желтую машину такси, мигнувшую габаритами, и, не дождавшись, когда подъедет его машина вместе с сотрудниками, размахивая оружием, бросился к микроавтобусу, заехавшему колесами на тротуар. Водитель сидел уткнувшись в баранку. Майор ударил кулаком в стекло. Водитель вскинул голову и ошалело посмотрел на вооруженного мужчину в камуфляже. Трое сотрудников уже влезли в салон. Майор устроился впереди.
– Вперед давай! Мы при исполнении, слышишь?
– Да, да, понял. Куда ехать?
– Вперед!
Мотор загудел, автомобиль дернулся и, обрызгав стоящие у тротуара в луже машины, помчался по улице.
– Вперед! – стуча рукояткой пистолета по приборной доске, надрывался майор. Желтая машина такси ехала впереди. – Догоняй! – выкрикивал Артамонов.
Дождь, до этого ливший как из ведра, моментально закончился. Ни единой капли не падало с черных низких туч. Небо напоминало темную, хорошо отжатую и растянутую тряпку.
– Дождь кончился, – как свидетель некоего фокуса, пробормотал водитель. – Я, вообще, шефа жду.
– Ну и жди! – рявкнул Артамонов. – Обойдется твой шеф, пешком доберется.
– А вы мне справку дадите?
– Я тебе такую, мужик, справку выпишу, что твоему шефу плохо станет. Дай сигарету, – рявкнул майор через плечо. И тут же зажженная сигарета, зажатая пальцами, возникла перед его лицом. Майор схватил ее зубами. – Вот так-то лучше. Гони, я тебе говорю!
Белый микроавтобус, разбрызгивая воду, мчался вслед за такси. Расстояние между машинами постепенно сокращалось. Ястребов оглянулся, все та же неестественная улыбка искажала смуглое лицо.
– Так куда мы едем? – поинтересовался водитель, пальцы его дрожали, словно в лихорадке.
– Вперед, – односложно процедил пассажир с заднего сиденья. – Поезжай на красный.
И водитель, уже было притормозивший на перекрестке, вдруг дал газ. Он и сам не ожидал от себя подобной прыти, будто неведомая сила надавила на ногу, а та вжала педаль газа до самого пола. В фейерверке брызг автомобиль пересек перекресток. Раздался вой клаксонов идущих наперерез автомобилей. Завизжали тормоза белого микроавтобуса. Грохот, лязг, визг и истошные вопли. Микроавтобус успел проскочить, лишь по заднему бамперу ударил синий «Фольксваген» с девушкой за рулем. То, что творилось за перекрестком, майора не интересовало.
– Догонит, – вдруг сказал водитель такси, кося глазом на зеркальце заднего вида.
– Никогда, – услышал он в ответ от пассажира.
И когда расстояние между машинами сократилось метров до двадцати, Ястребов увидел троллейбус, отъезжающий от остановки.
– Подходит, – сказал он и щелкнул пальцами.
Искры побежали по проводам. Троллейбус вильнул, а затем выехал на соседнюю полосу, перекрыв дорогу, остановился как вкопанный прямо перед белым микроавтобусом. Майор Артамонов закрыл голову руками, водитель вжался в сиденье, и микроавтобус, пытаясь вывернуть, ударился в бок троллейбусу. Посыпались стекла. Провода все еще продолжали искрить, а сорвавшиеся усы дергались в воздухе, ударяя по проводам и высекая из них тысячи оранжевых искр.
– А теперь поезжай спокойно, спешить уже некуда, – сказал пассажир такси, забрасывая ногу на ногу и потирая ладони – Что это было? – заикаясь, осведомился водитель. Он вытер бейсболкой мокрое от холодного пота лицо, его русые волосы прилипли ко лбу от волнения.
– Ничего страшного. «Дворники» выключи, дождь кончился.
«Дворники» дернулись и замерли. В такси повисло гнетущее молчание. А по улице мчались к перекрестку машины. На скользком асфальте бились друг о дружку автомобили, создавая гигантскую пробку.
– Дальше я сам, – сказал пассажир и положил ладонь на затылок таксиста.
Тот задрожал, выпустил баранку, и его голова откинулась, а глаза закатились.
– Поспи. Ты ничего не вспомнишь, ты здесь стоял давным-давно.
Пассажир вышел из такси и все так же беспечно, засунув руки в карманы, двинулся по улице, аккуратно
