— Это тебя в азербайджанской школе так научили деньги считать? Так вот, тысяча восемьсот на три делится, а двести оставишь себе. Ведь ты у них вроде как начальник?
— Да, началник, — не без гордости сказал рослый Гейдар.
— Вот и хорошо. Собирайте свои шмотки, остальное получите после работы.
— Сразу после работы?
— Сразу.
Гейдар пересчитал все деньги, слюнявя большой палец. Деньги он считал умело, как считают купюры торговцы мандаринами на рынке.
— Слышу, настоящие, — сказал азербайджанец.
— А то… — ответил Анатолий.
Двое подручных Гейдара сидели на том же диване и в тех же позах, в каких видел их вчера Анатолий. Единственное, что изменилось, так это одежда. Одеты они были в те же самые шмотки, в которых были Шурик и Сашок во время налета на Малютина.
— Пошли, ребятки.
Сумку с оружием понес один из азербайджанцев.
— Садитесь все на заднее сиденье, — скомандовал Анатолий, открывая заднюю дверь «Джипа» с тонированными стеклами, — здесь вас никто не увидит.
— Это хорошо, — азербайджанцы уселись плечом к плечу, сумку положили под ноги.
— Значит, так, — не запуская двигатель, произнес Анатолий, разговаривая с азербайджанцами через плечо. — Я вас сейчас отвезу в центр, там во дворе стоит белый «Опель», накрытый брезентом. Вот ключи.
— Машина чистая?
— Чистая, — сказал Толик. — Угнанная. Владелец в отпуске, вернется через месяц. Так что можно действовать смело.
— Это карашо.
— Но смотри, правила не нарушай, ехать будешь примерно.
— Гейдар ездит хорошо.
— Ты что, сам собираешься за рулем сидеть?
— Да, сам.
— Ну как решите, так пусть и будет.
— Кого убирать будем?
— Я покажу. Поедешь за мной.
— Карашо.
Два других азербайджанца молчали, как рыбы. Толик так и не понял, понимают они по-русски или нет. Гейдару они подчинялись беспрекословно, словно были его младшими братьями.
Через полчаса «Джип» остановился возле касс «Аэрофлота». До двора, где стоял «Опель», оставалось полквартала.
— Пойдешь по этой улице. Видишь арку?
— Вижу арка, — сказал Гейдар.
— Зайдешь во двор. Там возле трансформаторной будки стоит крытый выцветшим брезентом белый «Опель»
— Номер какой? — спросил азербайджанец.
— Не помню. Да и какое это имеет значение?
— Бак полный?
— Полный. Возьми ключи. Выедете, а я к этому времени развернусь. И езжайте за мной, держитесь метрах в пятидесяти сзади. А теперь выходите.
Гейдар немного подозрительно посмотрел на Толика.
Ему все казалось, тот его обманывает, но в чем именно, никак не мог сообразить.
— Что так смотришь? — Толик улыбнулся обезоруживающей улыбкой. — Все хорошо будет. Вы здесь люди чужие, долго задерживаться не собираетесь. Свое дело сделали и уехали с деньгами. Машину, чтобы выбраться из города, я вам найду.
— Значит, восемь? — уточнил Гейдар.
— Восемь. Но осталось шесть? — и вновь в улыбке обнажились здоровые зубы Толика.
«Вот же идиоты! — пробормотал Толик, глядя на то, как Гейдар и двое его подручных неторопливо переходят улицу в неположенном месте. — Слава богу, гаишника рядом нет, а то свистнет, остановит… Питер — это не Москва. Тут бы этих „лиц кавказской национальности“ повинтили бы в два счета на первых десяти метрах».
Наконец Толик вздохнул с облегчением. Азербайджанцы перешли улицу друг за другом, как выводок уток, и исчезли в арке. Ровно через десять секунд Гейдар с озабоченным лицом вновь показался в арке. Сомнения закрались в душу Толика. «Уж не случилось ли чего?» — рука сама потянулась к ключу зажигания. Но Гейдар, перебегая улицу, жестом показал, что хочет закурить.
— Чурка долбаная! — произнес Толик, вытаскивая из кармана пачку сигарет и зажигалку.
— Мы же делали, как ты сказал, — произнес Гейдар, — из дому — ни ногой. Вот и скурились, сигареты кончились.
Получив сигареты и зажигалку, азербайджанец опрометью бросился к арке, едва не угодив под колеса такси.
Толик опять скривился и грязно выругался. Затем повернул ключ в замке зажигания и, проехав полквартала, стал так, чтобы видеть в промежутке между домами трансформаторную будку и накрытый брезентом автомобиль.
Азербайджанцы уже снимали брезент. Затем они забрались в машину, причем делали все не суетливо, как хозяева, словно собрались съездить на рынок, глянуть, как там идет торговля, не надо ли чего поднести или подвезти.
«Идиоты! Только сумку не забыли бы поставить в машину», — глядя на сумку, стоявшую на траве, подумал Толик Гейдар сам взял сумку, поставил ее на заднее сиденье и, жестикулируя, принялся что-то объяснять бестолковым подручным.
Наконец все забрались в машину. Во дворе было пустынно, половина дома стояла на капремонте Из выхлопной трубы повалил дым.
— Раз, два, три, четыре… — прикусив губу, Толик зажмурился.
И в этот момент он увидел вспышку пламени, а затем услышал глухой взрыв. Раскрыл глаза. На месте машины клубился дым, куски железа и какие-то детали падали на землю. Белье, висевшее во дворе, сорвало вместе с веревками.
— Ну вот и все, — «Джип» рванул с места.
Через полчаса довольный Толик уже был в квартире у Петрова.
— Почему не предупредил меня, как будешь действовать? Я же тебе предлагал совсем другой план, и ты согласился, — стоя у окна и глядя на улицу, бурчал Петров. но в глубине души был доволен.
— Я подумал, что так будет лучше, — Толик взял сигарету из деревянной коробки, стоящей на письменном столе, и без разрешения закурил.
Толик курил, Петров молчал. Первым тишину нарушил Анатолий:
— Я им, между прочим, четыре тысячи дал из своих денег.
— Это твои траты.
— Нет, — сказал Толик, — так мы не договаривались Я большое дело сделал, все остались чистыми, убийство Малютина спишут на азербов. Я думаю, менты уже там, изучаю г, измеряют, взвешивают. Я им хорошую версию подсунул, она их вполне устроит, да и выглядит правдоподобно.
— А машина? Что ты думаешь, следователи идиоты?
Поверить, будто бы убийцы два раза одну и ту же угнанную машину в деле использовали?
— Следователи подумают, что азербайджанцы идиоты.
А Гейдар и его ребятки придурки и есть, это все их знакомые подтвердят. Отморозки полные. За ними столько мокрых дел, что одним больше, одним меньше…
— Так-то оно так, — сказал Петров, упершись кулаками в подоконник, — это все на словах… А как оно
