гордость. Она поняла, что может довести свой рассказ до конца.
Куинни проследила за взглядом матери.
– О, Мак, привет!
– Привет, малышка. – Губы его тронула понимающая улыбка.
Он снова взглянул на Алекс, и та незаметно кивнула. Пусть Джеймс знает, что его присутствие не смущает ее. Он, как и Куинни, заслуживал правды, и его появление не раздосадовало, а безмерно обрадовало ее.
Алекс снова потрогала подкову, спрятанную под свитером, и направилась к креслу.
– Присоединишься к нам? – спросила она, понимая, что час расплаты наступил.
Глава 9
Прежде чем войти в комнату, Джеймс повесил пальто на вешалку. Лошадь, которую они смотрели вместе с Роупером, не подошла, поэтому он освободился раньше, чем предполагал. Джеймс надеялся, что его появление не помешает Алекс продолжить разговор, и уселся в зеленое кресло возле журнального столика. Тягостная атмосфера, связанная с подавленным настроением Куинни, объясняла, почему Алекс наконец решилась на этот разговор.
Она повернула руку, и Джеймс увидел ту самую подкову с красной меткой, которую он подарил ей на счастье пятнадцать лет назад. Тогда, в день их расставания, то, что Алекс не запустила этой самой подковой ему в голову, удивило его. То же, что она хранила ее все это время, поразило Джеймса до глубины души.
Он вглядывался в нее, пытаясь понять, что скрывается за ее внешним спокойствием.
Алекс глубоко вздохнула и обратилась к Куинни:
– Джеймс пытался объяснить мне, что твой отец… непостоянен во всем. Конечно, я не желала ничего слышать. Я обо всем имела свое мнение, и никому не удалось бы переубедить меня.
Джеймс вытянул ноги. Голос Алекс выдавал ее напряжение. Он догадывался, чего стоил Алекс этот разговор, и ее решимость внушала ему уважение. Она могла пренебречь его советом, однако последовала ему ради отношений с дочерью и, видимо, намеревалась быть до конца откровенной.
– Так вот, я бегала за твоим отцом как кошка, задрав хвост, и в конце концов в одной из пустых конюшен он взял то, что я ему предлагала с такой настойчивостью. Потом он оттолкнул меня. Все мои ухищрения были напрасны, я так и не добилась того, чтобы он уделил мне время. А когда я заговорила о белом платье и венчании в церкви, то и вообще не пожелал иметь ничего общего со мной.
В Джеймсе вспыхнул былой гнев, и он стиснул кулаки.
– Через месяц я поняла, что беременна. – Алекс усмехнулась. – Тогда я подумала: все изменится, и он вернется, узнав, что скоро станет отцом.
Алекс замолчала и подалась вперед, будто хотела дотянуться до Куинни. Джеймс понимал, что она не решается рассказать Куинни о той грубости и пошлости, которые предшествовали ее появлению на свет.
– Однако и это ничего не изменило. Напротив, твой отец еще больше стал избегать меня. Он требовал, чтобы я оставила его в покое, называл меня ничтожеством, а однажды сказал… – Алекс сделала паузу, а Куинни опустила глаза, сосредоточенно поглаживая кошку, – что я ничего не значу для него и что все кончено.
Джеймс еле сдерживал проклятия. Слушать все это было гораздо труднее, чем он предполагал. Его так и подмывало сорваться с места и хотя бы разбить что-нибудь, лишь бы забыть, как Кайл оскорбил женщину, сидевшую сейчас перед ним.
– Я была слишком доверчива и глупа, надеясь, что Кайл вернется. – Алекс взглянула на Джеймса, которому мучительно хотелось броситься к ней. – Вот тогда-то Джеймс и предложил жениться на мне, чтобы узаконить твое появление на свет.
Повисло напряженное молчание. Куинни во все глаза смотрела на Джеймса, удивленно приоткрыв рот, затем перевела взгляд на мать.
– Мак просил тебя выйти за него? – недоверчиво спросила она. – И что же ты ответила?
На лице Алекс не дрогнул ни один мускул, она лишь обхватила плечи и, кашлянув, ответила:
– Я сказала «нет» и просила не жалеть меня, так как сделаю все, чтобы твой отец вернулся.
Алекс подняла голову, и Джеймс увидел, что она с трудом сдерживает слезы. Он хотел вмешаться, но знал, что не должен делать этого. Пусть Алекс сама расскажет свою историю, и хотя в ней была и доля его участия, ему следует сохранить дистанцию.
– Прости, Куинни. – Алекс печально посмотрела на дочь. – Я лишила тебя хорошего человека, который любил бы тебя как родную дочь, сочтя, что он, видите ли, слишком прост для меня, глупой, недалекой шестнадцатилетней девчонки.
– Лекси, – не выдержал Джеймс. – Совсем не обязательно рассказывать весь этот вздор, чтобы представить меня в лучшем свете. Не стоит переходить на личности, нужно лишь прояснить прошлое.
– Ты не прав, – возразила Алекс и снова обратилась к Куинни: – Я была ужасно груба с Джеймсом. Настолько, что даже сомневалась, согласится ли он заниматься с тобой.
Куинни подняла вопросительный взгляд на Джеймса. Он уставился на свои руки, лежащие на коленях. Что ему сказать? Так все и было. Алекс действительно грубо отвергла его, да и он сделал ей предложение не только потому, что она оказалась в трудной ситуации. Джеймс действительно любил ее, как понял это сейчас. Возможно, он не питал к ней тогда глубокого чувства, но верил, что со временем полюбит ее по- настоящему. Джеймс и Куинни переглянулись, и ее взгляд сказал ему, что она поняла, как много они все потеряли из-за влюбленности Алекс в Кайла.
– Ты плохо относилась к нему? – спросила она мать.
