– А, вот пришли! Попьем, поедим, соберу ватагу – и в поход.
– Две ватаги, Ермил, собьем в одну – мою конную и твою пешую… Людей разберем и вооружим сколь можно.
– Нынче на Кострому, Семен, в Костромские леса. В Костроме гиль идет, и та гиль пуще попов побить да кабацких голов, а мы ярыг подымем соляных, купца Шорина да кое оружье есть в остроге и зелье заберем…
– Любо, любо, Ермил, брат!…
В лесу кругом начинало припекать и преть. В землянке атамана было прохладно и мягко от сухого мху, раскиданного по полу и широким дерновым лавкам.
– Спать бы мне! – сказал Сенька, привалясь на лавке.
– Ты полежи, а я соберу народ и закусить дать велю, и харч собрать… Путь не малой, идти с пустым брюхом тяжко…
Сенька последних слов атамана не слыхал – уснул.
Против Камышенки-реки рыбак перевез через Волгу Сеньку с Кирилкой. Переезжая, приятели спорили, как лучше попадать на Яик – ошую держаться или десную?
– Ошую-знаю я… – твердил старовер. Рыбак, получив деньги за перевоз, сказал:
– Тяжко вам, молодшие, пеше попадать степью… сгинете… – А как же нам, добрый человек?
– Мое вам правильное наставление такое: идите на Астрахань… тут вам мало ошую податься – Ахтуба- речка, по ней рыбаки угребают, они вас скоренько, минуя Волгу, в Астрахань завезут. Мало дойдете.
– А там как?
– Там просто, – на торгу купите себе еды в дорогу, сыщите рыбака, кой бы вас Болдой-рекой на взморье, Кюльзюма вывез и берегом до реки Яика довез. Да знайте: не ходите левым берегом, там ломко, трава в человеческий рост, так, правые вверх по реке правым берегом, киргизской стороной… тем берегом песчано… убредете от реки в сторону – опас не велик, сыщете путь… Един опас – киргиз наскачет с арканом, так, зрю я, вы люди бывалые…
– Киргиза не страшно, страшно плутать…
– Под Яиком перевоз есть… перевезут. Степью же прямо идти – жажда убьет. Воды вам не сыскать.
Послушались рыбака, частью Ахтубой на нанятой лодке, частью пешком пришли в Астрахань. В городе, боясь много ходить, чтоб на караул не попасть, с утра вышли на базар к Кутуму-протоку. На Кутуме много сыскалось рыбачьих лодок. Купили Сенька с Кирилкой на базаре жареной рыбы, мяса, хлеба. Рыбак, который взялся везти их взморьем до Яика-реки, охотно сходил в кабак за водкой.
Плыли Болдой-рекой весело – пели песни и пили водку.
Когда рыбак узнал, что их направили этим путем, а не степью, похвалил, почесывая в бороде:
– Честной вам человек попал! Лихой – тот бы наладил степью прямо…
– А вот ладно ли? Велел он идти правым киргизским берегом?
– И то верно… правый берег не травяной, а песчаной… на него я вас и вывезу.
Расплатились, простились. Рыбак пожелал пути:
– Теперь не загниете, будете на Яике.
Шли день по реке, садились, отдыхали, и шли бы хорошо, да Кирилка заупрямился:
– Вишь река дугу какую гнет! А берег крутой, холмы… Пойдем прямо степью? Там ровно, травы мало,
– Пойдем! – согласился Сенька. Он спорить не любил и знал, что Кирилку трудно переспорить.
Пошли прямо, чтоб сократить дорогу. Несмотря на осень, солнце припекало, на ходьбе стало жарко. Выпили всю водку из баклаги. Воды они не запасали, река была под боком, но, когда удалились от воды, стала долить жажда.
– Ништо, брат Семен! Вон там в стороне озерко… Пошли к озерку в сторону, оно оказалось далеким, а когда подошли– солончак. Пришлось ночевать. Кое-где нашли прутьев и сухой травы, развели огонь, но от холода оба к утру дрожали. Утром рано пошли, поглядывая на встающее солнце. Над ними вились орлы, а ночью какой-то воздушный хищник, летая около, будил своим писком.
– Черт! И пустыня же тут дикая… – ворчал Кирилка. Разбрелись на речку с низкими берегами, напились, шапкой черпая. Выбрали мелкое место, перебрели неширокую воду. Сенька молча шел, Кирилка ругался:
– Дурак! Тупая башка… Сам, зри, погиб да товарища сгубил…
– Ништо… – успокоил Сенька. – Мекаю я, эти холмы перейдем, река будет.
Долго шли, к ночи попали на Яик-реку. Из последних сил нарубили сулебой, висевшей у Сеньки под кафтаном, камыша, развели огонь. У хорошего огня, сытые, уснули.
Утром Кирилка сказал:
– Теперь, река-матушка, тебя не покинем!
Стали явственны вдали зубчатые стены Яика-городка, а старый казак-перевозчик перевез за две копейки через бурно-игривую реку. Сенька сказал:
– Кончена, Кирилл, гиблая дорога! От нее и во рту и в волосах песок. Умыться бы?
