Прославленное обаяние Стюартов помогло завоевать мне симпатии церковников.
— Покаяние было тяжелым? — спросил герцог Гленкирк.
— Не столько тяжелым, сколько долгим, но я выдержал все ради кузена. Церковники были особенно потрясены моим чистосердечием, — ухмыльнулся Чарли.
— Я еще увижусь с тобой завтра? — спросил Патрик.
— Приду попрощаться, — пообещал герцог Ланди, вставая и разминая длинные ноги. — Доброй ночи, Патрик.
Герцог Гленкирк поднялся наверх и зашагал по узкому коридору к покоям жены. Войдя, он подобрался к спальне и с надеждой потянул за ручку двери. По-прежнему заперто! О, у нее тот еще характер, у его непокорной Фланны, подумал он, усмехаясь. Что за девушка! Не явись ее брат в Гленкирк, эта проделка вполне могла сойти ей с рук и никто ничего бы не пронюхал. Но отныне между ними не будет никаких тайн!
Захватив плащ, Патрик вошел в крошечную каморку, взял тюфяк, принес в гостиную и расстелил перед камином.
Огонь все еще горел, и он подбросил еще немного дров, Потом растянулся на тюфяке, укрылся плащом и заснул.
Разбудил его стук открывшейся двери. Фланна вышла из спальни и удивленно подняла брови при виде мужа.
— Доброе утро, жена, — приветствовал ее Патрик, поднимаясь.
— Когда мы уезжаем? — осторожно осведомилась она, нервно его оглядывая.
— После плотного завтрака, как только попрощаемся с Чарли. Согласна?
Фланна кивнула.
— Твои люди знают, что ты здесь?
— Да, и будут готовы вовремя, включая двух твоих олухов, — хмыкнул он, решив свести все к шутке, чтобы поскорее вернуть ее расположение. — Как только мы возвратимся в Гленкирк, этот твой племянник будет брать уроки у наставника вместе с Фредди и Сабриной. Что же до молодого Йена Мора… он получил хорошую взбучку и больше не поддастся на уговоры взбалмошной герцогини.
— Не позволю наказывать его за то, что подчинялся моим повелениям! — воскликнула она. — Что ему оставалось делать? Я его хозяйка, и он верен Гленкирку.
И к тому же не понимал, что я задумала.
— Знаю, — спокойно кивнул герцог. — Поэтому и объяснил ему, что отныне он должен повиноваться только мне или своему капитану. Однако я рад, что ты винишь себя, а не его. Сомневаюсь, что твой отец будет тобой доволен.
— Уж это точно. Олей наверняка поспешил доложить ему, — вздохнула Фланна. — Старик побил бы меня, будь его воля.
— Да и мне следовало бы это сделать, — согласился Патрик.
Фланна растерянно вскинула голову.
— Ты не посмеешь!
— Почему же, посмею, только не в этот раз, девушка. К сожалению, я питаю к тебе слишком нежные чувства, чтобы без лишних угрызений совести надрать твой зад.
Фланна от неожиданности захлопала ресницами. Ойкнула и залилась краской.
— Пойду оденусь, — пробормотала она и исчезла в спальне, прикрыв за собой дверь. Правда, на этот раз не заперлась.
— Ад и проклятие! — тихо выругался Патрик. Неужели Чарли прав? Возможно ли, что она действительно влюблена в него? Если он откроется ей, что скажет она в ответ?
Патрик Лесли наконец был вынужден признать, что, хотя умеет уложить женщину на спину, все же абсолютно не разбирается в столь тонком чувстве, как любовь. Очевидно, придется учиться.
Патрик улыбнулся. Они все познают вдвоем.
Он подошел к двери и постучался, прежде чем потянуть за ручку.
— У тебя осталась вода для умывания?
— Заходи, — откликнулась Фланна. — Правда, я уже в ней ополоснулась, но накануне принимала ванну, так что не успела испачкаться.
Она показала на тазик, стоявший на небольшом столе, и продолжала одеваться.
У Патрика отросла пятидневная щетина, но до возвращения домой о бритье не может быть и речи. Зато он тщательно вымыл лицо и руки.
— Я, должно быть, выгляжу настоящим разбойником, заметил он.
— Да. И мне это не нравится.
— Мне тоже.
— Доброе утро, миледи! — воскликнула Энни с порога. Я принесла вам завтрак. Ой!
При виде герцога она попятилась назад.
— Это мой муж, герцог Гленкирк, Энни, — пояснила Фланна. — Приехал проводить меня домой. Сходи-ка на кухню и притащи еще еды. Герцог любит поесть.
Энни поставила поднос на столик и присела.
— Сейчас, миледи, — выпалила она и выбежала из комнаты.
Патрик смешливо фыркнул:
— Наверное, расскажет кухарке, что наверху появился дикарь-горец, готовый слопать ее светлость.
— Ты и выглядишь словно дикарь-горец, — заметила Фланна. — Совсем как мои братья, и, повторяю, мне это не по душе. Постарайся поскорее избавиться от бороды. Ты настоящий красавец, но сегодня этого не скажешь.
— Значит, ты считаешь меня красивым, жена?
Он жадно смотрел на нее, пытаясь понять, не смягчилась ли она, и, к своему удивлению, понял, что это именно так и есть.
— Да, ты красив и не говори, будто не слышал этого раньше, — резко бросила Фланна.
Патрик притянул жену к себе.
— Слышал, милая, но моя прелестная супруга до сих пор была скупа на комплименты.
Его губы коснулись ее лба.
— А теперь расщедрилась, — тихо шепнула она. — Ты все еще сердишься на меня, Патрик?
— Сержусь, — кивнул он, хотя взгляд говорил обратное. — Ты вредная девчонка, Фланна Лесли, но я готов простить тебя, если обещаешь впредь никогда ничего от меня не утаивать.
Ее сердце отчего-то отчаянно заколотилось Раньше он на нее так не смотрел! Неужели она и вправду ему небезразлична? Неужели не столько Брей ему важен, сколько она сама?
— Постараюсь быть примерной женой, милорд, — поклялась она.
— Чарли сказал мне, что ты испытывала, глядя на портреты прежних леди Гленкирк. Я пошлю в Абердин за художником и велю нарисовать твое изображение. И знаешь, что будут говорить потомки? Это Фланна Лесли, вторая герцогиня, самая прекрасная из всех женщин Лесли. Муж любил ее и ценил больше всех на свете. Именно это они и скажут, Фланна.
— Что муж любил ее? — ахнула Фланна.
— Да, — выдавил он, боясь, что выглядит в ее глазах последним идиотом.
— О, Патрик, — вздохнула она, мгновенно растаяв в его объятиях. Патрик смотрел в ее сияющее радостью лицо и ничего не понимал. — Это правда? — допытывалась она.
— Да, — повторил он, отчетливо сознавая, как был прав брат. — Я люблю тебя, девочка.
— Я тоже тебя люблю! — вскричала она, осыпая его поцелуями. — О, как я тебя люблю!
Патрик расплылся в улыбке, ошеломленный свалившимся на него счастьем.
— Ты настоящая чертовка, Фланна Лесли! — покачал он головой.
— Да, — согласилась она, — настоящая.
И оба рассмеялись.
Часть третья. ПЛАМЕННАЯ ФЛАННА
Глава 11
