В это время майор Чиляев говорил капитану Рахимбаеву:
— Помощники у вас будут хорошие. Усман Болтаев дружинник. Холбек тоже смышленый паренек. Вы его каждый вечер или каждое утро, смотря по обстоятельствам, посылайте на ферму с номерами машин. Ну а дальше не ваша забота.
— Ясно! — сказал Рахимбаев.
Халат у нового чабана был пропитан знакомыми запахами, и овчарки, ткнувшись в него мордами, равнодушно отошли в сторону.
Овцы словно прилипли к холмам, прошитым нежно-зеленой стежкой первой травы. Красными островками врезались в нее тюльпаны.
Усман достал табакерку, протянул новому чабану. Им вместе предстояло провести в этом ущелье неизвестно сколько времени. Впрочем, он знал, что никакой это не чабан, а капитан милиции Рахимбаев.
Весь день капитан изучал ущелье и наконец решил, что может пройти его с закрытыми глазами. Вечером он помог чабанам загнать овец в кошару. Это дело было ему знакомым.
Холбек бодрился и даже в некоторой степени чувствовал себя героем. Особенно ему пришлась по душе роль связного. Скорее бы начать действовать.
Усман старался не думать о разыгравшейся здесь трагедии. Хайям. Вот кто ему поможет. Но, как назло, вспоминались газели, от которых не становилось легче.
Усман бы увел отару из этого проклятого ущелья. Но майор Чиляев просил его задержаться, и, значит, вопрос решен.
Где-то за холмами бежали по шоссе запоздалые автомобили. Ветер доносил их надрывное дыхание.
Ни одна машина в эту ночь не свернула в ущелье.
В новом микрорайоне на левом берегу Сырдарьи дома похожи друг на друга как близнецы. Но Саидов без особого труда разыскал тот, который был ему нужен, — дом художника Тошматова, приятеля Пирмухамедова, представился хозяину:
— Подполковник милиции Саидов. У меня к вам несколько вопросов.
Тошматов достал папиросы.
— Если не возражаете.
— Кури?те, — сказал Саидов. — Вы здесь хозяин,
— Я слушаю. — Художник жадно затянулся.
— Знаете ли вы журналиста Пирмухамедова?
— Еще бы!
— Известны его отношения с Симбирцевой?
— Конечно.
— Когда вы видели ее в последний раз?
— На прошлой неделе.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно.
— Припомните, пожалуйста, где.
— В автобусе. Или нет... На улице.
— Неделю назад, — сказал Саидов, — вы не могли ее видеть.
— Почему?
— Да потому, что она убита в конце прошлого года.
Тошматов поперхнулся дымом. Только теперь он понял, что привело сюда офицера милиции.
— Я в самом деле давно не видел Симбирцеву, — забормотал он, и грива черных волос закрыла его лицо. — Неделю тому назад я, вероятно, встретил просто похожую на нее женщину... А вот с Тамарой мы виделись в октябре. В Зангоре.
— Что вы там делали?
— Оформляли Дворец культуры в колхозе «Дружба». Домой решили ехать на такси. Кажется, мы взяли его на автобусной станции. И тут подошла Симбирцева. Она тоже собиралась в Ленинабад. Но ехать с нами отказалась.
— С кем вы были?
— С художниками Обидовым и Рязановым.
— Что еще можете добавить?
— На шоссе снова видели Симбирцеву. Кажется, она садилась в грузовик.
— Как она раньше вас оказалась на шоссе?
— Теперь я это уже не помню.
— Где найти Рязанова и Обидова?
— Я могу вас проводить...
Рязанов пригласил Саидова в небольшую светлую комнату с мольбертом посередине. На холсте угадывалась осень: серое небо с закрученными тучами, редкие желтые листья. Но картина еще не вобрала в себя всю палитру художника и казалась безликой.
Рязанов усадил Саидова на единственный стул, а сам стал напротив и, склонив голову набок, пощипывал бороду. Борода у него была рыжая. Лицо в оспинах. Глаза добрые, бесхитростные. Саидову Рязанов понравился.
— В самом деле, — сказал художник, когда речь зашла о Симбирцевой. — Это было в октябре. Где-то в начале месяца. С нами рассчитались в пятницу. В субботу мы гуляли в Зангоре. А в Ленинабад вернулись в воскресенье.
— Вы пригласили Симбирцеву в такси?
— Ну конечно.
— Почему же она не поехала?
— Кто ее знает... В общем-то мы были крепко навеселе.
— И больше не видели Симбирцеву?
— Кажется, нет.
— А Тошматов говорит, что потом она вам встретилась на шоссе.
— В самом деле. Теперь я это вспомнил.
— Как она раньше вас очутилась на шоссе?
— Я не знаю... Только она садилась в кабину. Это был ГАЗ-51. Вижу как сейчас...
Обидов предложил Саидову выпить.
— Коньяк, водка?
— Я не пью.
— Жаль.
Обидов выпил один. Старательно вытер салфеткой окладистую бородку, которая придавала ему внушительный, несколько загадочный вид.
— Теперь я к вашим услугам.
Саидов объяснил, что его интересует.
— Почему Тамара раньше нас оказалась на шоссе? — переспросил Обидов. — Ну это совсем просто. Мы заезжали в гостиницу за чемоданами. — Он был доволен. — А садилась она в ЗИЛ-150.
— Рязанов утверждает, что это был ГАЗ-51.
— Вечно он путает. ГАЗ-51 стоял рядом.
