об этом мы должны сказать там! — указал пальцем в потолок. — А если каждый по себе, быть беде.
Многие сейчас не согласны с ним или еще колеблются. Самое большее мог ожидать, что они не будут выступать против, будут держаться в стороне, но и это ослабляло команду парохода.
О том, как быть и на кого ориентироваться, думал и Рекстин. Он не выскочил на палубу, когда все бросились смотреть медведя. Прошел к себе. Кто может оказать реальную помощь?
А офицерам было все ясно: Англия!
— Рискованно, — жевал Звегинцев осторожное слово. — Поговорить бы с капитаном.
— Сколько можно разговаривать! Сколько приспосабливаться? — загорячился худенький поручик.
— Лисовский прав!
— Господа, настало время действовать! — раздались голоса.
Гражданская одежда защищала их от армейской субординации, и они спорили со Звегинцевым. Он это понимал. Развел руками, дескать, перед таким напором бессилен.
Не прошло и часа, как телеграмма английскому правительству была готова. Лисовский с двумя спутниками направился в радиорубку. Постучал. Открылось узенькое окошко, в нем мелькнула остроносая, веснушчатая физиономия.
— В чем дело, граждане?
— Открой! — приказал Лисовский. Физиономия отшатнулась, из недр рубки послышалось:
— Не имею права. Граждане, отойдите!
— Открой!.. Буду стрелять! В рубке стихло.
Лисовский дулом револьвера постучал в дверь.
— Что там антимонию разводить, — зашептали сзади.
— Эй ты, телеграфная крыса! — шепотом прокричал в оконце.
Молчок. Не поддается.
Почти вплотную приставив к замку револьвер, Лисовский несколько раз выстрелил. Удар плечом — и дверь распахнулась.
— Граждане, граждане, аппаратура... — жалобно заскулил телеграфист, пятясь от ворвавшихся людей.
— И тебя кончу. Садись, стучи! Лондон, премьер-министру...
Телеграфист, опасливо косясь на револьвер и заикаясь, заявил:
— До Лондона не достать. Может, через Норвегию?
— Норвегию? — Лисовский оглянулся на помощников. — Крой через Норвегию. И норвежскому премьеру. В два адреса один текст. Они не помешают друг другу.
Телеграфист закопошился в своем аппарате.
В дверях шум: «Назад! Не подходите!» И сухой голос Рекстина: «Что здесь происходит? Почему стрельба?»
— Пропустите его! — крикнул Лисовский. А когда Рекстин появился на пороге, с угрозой предупредил: — Не мешайте, капитан. Все для общего блага.
— Прошу оставить рубку! — приказал Рекстин.
— Не раньше, чем радио уйдет по назначению, — недобро усмехнулся Лисовский, блеснув ровными, белыми зубами. — Не раньше. И вам не мешало бы подписаться под текстом. Так нужно действовать, если хотите жить. Через неделю меры будут приняты. Это вам не совдепия сумасшедшей черни.
В эфире трещала морзянка, передавая тревожные и успокоительные сообщения. Советские Архангельск, Петроград и Москва не забывали о людях на «Соловье Будимировиче».
Архангельск, 29 февраля... Сообщаю: «Канада» срочно готовится к вам на помощь. Ремонт и снабжение ее надеюсь закончить около 5 марта. Таким образом, «Канада» может быть вблизи вас около 15 марта. «Пожарского» послать не можем, но Всероссийское Советское правительство приняло все ваши и мои заявления к сведению и уже вошло в переговоры с Англией и Норвегией относительно посылки экспедиции за вами. Впрочем, предложено послать и «Святогора». В данное время к вам организуется экспедиция на оленях с Вайгача. «Канада» была бы уже у вас, если бы ее не вернули белые.
Радиограммы всем, кто может помочь.
«Архангельск, 27 марта. Президенту Академии наук.
Продовольственная экспедиция, шедшая за олениной в устье реки Индиги на Тиманском побережье на пароходе ледокольного типа «Соловей Будимирович», погибает во льдах. На палубе выдающийся моряк Севера Ануфриев, женщины, дети, в количестве пассажиров всего 85 человек... Уголь сожжен, котлы потушены, помещения отапливаются деревом бочек, палубы. Радиотелеграммы подаются один раз в неделю последними запасами аккумуляторов. Провизия кончается, экспедиция умоляет о помощи. Состояние льдов согласно донесению погибающей экспедиции — торосы, поля толщиной два с половиной фута, полыньи. Помощь из Архангельска не может быть оказана за отсутствием угля, подходящих судов».
«Архангельск, 27 марта. Владимиру Ильичу Ленину.
...Считаем, что все меры, принятые нами, будут малодействительны. По мнению наших ледокольных командиров... а также на основании всех наблюдений и сведений, получаемых от командира «Соловья Будимировича», ясно, что реальная и своевременная помощь гибнущему кораблю может быть подана только на могучем ледоколе. ...Наиболее пригодными ледоколами для посылки к «Соловью» являются ледоколы «Александр Невский» и «Святогор»... Оба эти наши ледокола, переданные правительством белых англичанам, вполне пригодны для посылки в Карское море. Убедительно просим вас обратиться к правительству и народу Великобритании дать нам «Александра» или «Святогора» для спасения гибнущих в Карском море людей».
Правительства Англии и Норвегии ни на одно обращение не отвечали. Всероссийскому Советскому правительству пришла телеграмма из Лондона только от министра иностранных дел лорда Керзона: сами снаряжайте спасательную экспедицию.
По рекомендации Москвы моряки обратились к общественности, рабочей прессе Норвегии, к видным полярным деятелям.
«Архангельск, 27 марта. В Норвегию стортингу[5], Фритьофу Нансену, Отто Свердрупу, Иогансену[6], представителю Российской Академии наук доктору Л. Брейтфусу, редакциям газет «Финмаркенпост», «Социалдемократен», Географическому обществу Норвегии.
Всем, всем, всем!
Во имя человеколюбия необходимо оказать страдальцам помощь... Необходимо немедленно оповестить о. неминуемой гибели экспедиции. Необходимо немедленно посредством печати, особых объявлений, телеграфом оповестить всех норвежских зверобоев, направляющихся льдами. Все расходы по спасению и доставке людей будут оплачены и выдана большая премия. Необходимо немедленно приступить к снаряжению подходящего судна. Необходимо немедленно выработать план общего спасения экспедиции. Необходимо немедленно знать авторитетное мнение полярных мореплавателей Норвегии о снабжении и мерах спасения погибающих людей. Опасения утратить связь по радиотелеграфу экспедиции».
«Петроград, 29 марта. Христиания, Фритьофу Нансену.
Нижеподписавшиеся во имя гуманности просят немедленную помощь сохранить жизнь 85 мужчинам, женщинам, детям, погибающим от холода и недостатка провизии на борту парохода «Соловей Будимирович».
...Из Архангельска помощи не ожидается причине отсутствия кораблей и угля... Помощь необходима немедленно. Наиболее настоятельно желательно получить в Англии мощный русский ледокол «Святогор», вполне пригодный для спасения погибающего судна...
