— А ну, как я! — командовал Ланг.
— По закону вероятности, — пыхтел Примат, — шансы, что мы скинем ее или не скинем, равны, но нет правил без исключений.
И он с неприматской силой уперся в глыбу ладонями.
— Ура! — прокричал Марсупал, сел на свой толстый хвост и поддал ее своими сильными ногами.
Глыба перевалила через камешек, секунду покачалась на нем, как бы решая, куда упасть лучше.
В этот ответственный момент Ланг не подвел и ткнул ее указательным пальцем в серый бок. Глыба немедленно качнулась, и тонны камня рухнули в озеро. К небу взлетела туча огненных брызг, и громада закрыла озеро с точностью до сантиметра.
Все закричали: 'Ура!', но тут из сумки Марсупала вывалился коврик прадедушки Ланга и полетел следом за скалой.
Онемев, Ланг следил за падением самой дорогой ему вещи.
Коврик с шлепком упал прямо в центр гигантской каменной пробки.
Старший пилот мусорной тарелки номер 456-с Трем Крепс Старший с изумлением глядел, как на мониторах огромная глыба вдруг сорвалась из-за пелены дыма и упала в озеро огненной лавы, куда они уже третью неделю свозили мусор с Непройды. Он уже хотел было опустить тарелку и дать команду роботам — убрать внезапно появившуюся помеху, но тут увидел, как откуда-то из пелены пара на ровную поверхность камня упал квадратный предмет. Трем всплеснул руками. Это могло означать только одно: на выбранной им, в качестве мусорки, планете была жизнь, и жизнь — разумная. Во всей вселенной только разум мог делать квадратные вещи. А конвенция мусорщиков галактики запрещала свозить какие-либо отходы на планеты, где в какой-либо форме существовала жизнь. Это могло слишком пагубно повлиять на нее и изменить ход ее развития.
Трем хлопнул себя по лбу, нагнул говорильный отросток к динамику и дал команду компьютеру:
— Немедленный отход. Летим искать другую планету. На этой обнаружена жизнь. — Он немого помолчал и про себя добавил: — Разумная.
Трем бессильно опустил руки, глядя, как планета сокращается на Мониторах, и простонал:
— Выговор с взысканием брюльканьем мне обеспечен. И надо же было так опростоволоситься!
Тарелка повисела еще с минуту, как бы раздумывая о том, что ей остается делать в связи с последними событиями. Затем резко взяла вверх и унеслась в небо. Небо, в котором появилось первое голубое пятно. Путники никак не могли отвести от него взор. А Ланг бросился опрометью вниз и скоро уже стоял на глыбе, прижимая к колотящемуся сердцу свой бесценный коврик.
Домой путники возвращались через уже гаснущую Долину Гейзеров, через вновь посвежевшие леса, по траве, пробивающейся из обычного цвета земли. Вдоль почти уже прозрачной речки. Шагали они без всякого строя и командования. Примат весело наигрывал на балалайке.
А Ланг все шел и думал, как хорошо, что они справились с Зеленым Дождем и как хорошо, что жизнь снова становится такой, как надо. А еще он думал: 'Какая радость, что тарелка не догадалась опуститься за ковриком. Он ведь один такой в Тайге…'
