Полина Платоновна и Марина, умаявшись, вернулись в дом, устроились в комнате Полины, чем удивили прислугу, продолжали разговаривать и обсуждать со всех сторон случившееся и, решив не спать, все-таки уснули. Но сон их был неспокойный и неудобный, потому как в корсетах спать неловко, что всем известно. И едва забрезжил рассвет, молодые женщины проснулись. Взглянув друг на друга, они тут же вспомнили, что произошло, и, поднявшись, тут же кинулись прочь из дома.
— Где? Где они могут быть? — восклицала Полина.
— Нам остается надеяться только на удачу, — отвечала ей Марина.
Обе, бледные и дрожащие от холода и усталости, не сговариваясь, кинулись к дальнему концу парка. Там, за парком, была ложбина, в которой свободно могли укрыться дуэлянты.
— Как же мы не подумали об этом раньше? крикнула Полина. — Лучшего места для поединка не найти!
Марина в какой-то момент опередила Полину, таким образом оказавшись в той самой ложбине первой. Увидев открывшееся перед ней зрелище, Марина остановилась как вкопанная. Враги сходились, подняв пистолеты. Марина в ужасе вскрикнула, прижав руки к лицу, и ее крику вторил крик Полины, наткнувшейся на нее и увидевшей то же, что и бывшая «соперница».
Нет, нет! Остановитесь! — кричали обе женщины.
— Кто привел их сюда? — пробормотал Черкесов.
Он опустил пистолет, так же поступил и Лугин. Ведь не могли же они позволить, чтобы эти две нежные женщины стали свидетельницами такого жестокого и кровавого зрелища, как дуэль.
Марина, сорвавшись с места, кинулась к Лугину и, вцепившись в его руку, требовательно и громко заговорила.
— Вы не должны драться! Не должны! Петр Иванович ничем и никак не оскорбил меня!
— Марина Андреевна, успокойтесь… — бормотал смущенный всем происходящим Лугин, — перестаньте… Зачем вы здесь? Это дело наше, и вам не стоило ни о чем знать… — Он взял Марину за руку и неловко погладил ее пальцы.
— Так, кажется, смертоубийство отменяется… — Нулин обернулся к доктору. — Вы были правы, пари заключать не стоило. Весьма и весьма разумно! Полагаю, что господин Дубельт все знал заранее, вы так не считаете?
— Нет, я так не считаю, — ответил доктор. — Это было бы не comme il rout [16].
— Вы сама лаконичность, сударь, — заметил Нулин и, обернувшись, посмотрел на ротмистра, который стоял, прикрыв лицо рукой, и было видно, как его веселый взгляд сверкает сквозь пальцы.
Полина же стояла на месте, и молчаливые слезы лились из ее глаз. Она не сводила глаз с Петра, а тот не сводил глаз с нее. Он бы и хотел что-то сказать, но не мог придумать, что именно. А Полина боялась кинуться к нему, ведь она слишком долго не смела позволить себе такую вольность.
— Я должна теперь же все всем рассказать! — продолжала говорить Марина.
Она почти кричала, желая заставить себя слушать, и ей это удалось. Мужчины приблизились к ней. Лишь Петр, не сводивший глаз с Полины, почти не обращал внимания на то, что происходит.
— Александр… Александр Петрович, — Марина обернулась к Лугину и, кидая на него пылкие взгляды, продолжила. — Я вовсе не жена Петру Ивановичу!
— Что? — Лугин вздрогнул и выпустил ее руку, которую продолжал держать до сего момента.
— Это все розыгрыш, предназначенный для Полины Платоновны! А Петр Иванович передо мной ни в чем не виноват! Более того, я и брат… мы ему обязаны!..
В глазах молодого человека промелькнуло чувство, которое сильно напугало Марину, и она поторопилась объяснить все произошедшее, теперь уже смущаясь и запинаясь. По мере ее рассказа лица слушателей вытягивались и меняли выражение от возмущения и изумления до крайней веселости, пока наконец не расхохотались дружно все, кроме доктора, который опять впал в состояние флегматическое. Даже Лугин улыбнулся, вначале криво, а затем вполне искренне.
— Что за опасная шутка… — только и проговорил он.
— Простите же меня, Александр Петрович… Я не думала, что эта проказа может обернуться трагедией! — Марина, дрожа, смотрела в лицо Лугину. — Но я бы не решилась объясниться, если бы не…
— Если бы не что? — переспросил он.
— Если бы не полюбила вас, Александр Петрович…
— Марина Андреевна, — в это невозможно было поверить, но щеки Лугина будто бы покраснели, — Марина Андреевна… — повторил он.
— Что?
— Полагаю, что вы не могли не заметить, что и я люблю вас…
Она улыбнулась и со свойственной ее натуре пылкостью и решительностью прильнула к Лугину, обвив его обеими руками, что называется, от всей души. Лугин с непередаваемым облегчением ответил на объятия, наконец-то отбросив пистолет в сторону.
— Но что же Полина Платоновна и Петр Иванович? — опомнилась вдруг Марина и, оторвавшись от возлюбленного, обернулась к виновникам всего этого происшествия.
За ней обернулись и все прочие, и что же они увидели? Да ничего. Едва все объяснилось, едва Петр понял, что дело улаживается миром и Марину с Лугиным, а также брата Марины можно оставить без опаски, он тут же схватил Полину за руку и быстро потащил ее за собой в спасительную сень деревьев. Поняв, что они хорошенько скрыты и больше их никто не видит, Петр остановился, обернулся к заплаканной Полине, до сих пор не проронившей ни слова и, схватив ее в охапку, принялся целовать.
— Полина, Полина… — бормотал он в исступлении.
Она в свою очередь, почувствовав в себе ответную страсть, отринула наконец все условности, которые до сих пор так почитала, и ответно прильнула к Петру, шепча:
— Никому тебя не отдам… Никому…
— Еще бы! — Он оторвался от нее и, крепко встряхнув Полину за плечи, рассмеялся. — Я тебя сам никуда не отпущу! Только посмей теперь сказать мне «нет»…
Полина томно улыбнулась и пробормотала:
— Что? На что я должна ответить «нет»?
— Точнее, не ответить, — поправил ее Петр.
— Так что за вопрос? — прошептала она, прильнув к нему.
— Ты выйдешь за меня замуж? — Петр наклонился к самому ее ушку, чтобы Полина ни в коем случае не упустила ни слова.
Она кокетливо улыбнулась, немного помолчала и твердо ответила:
— Да.
Эпилог
Конечно же, благосклонному читателю не составит труда догадаться, что Полина и Петр наконец-то обвенчались. И будто бы для того, чтобы у прекрасной хозяйки не осталось сомнений в искренности чувств ее управляющего, перед самой свадьбой Петру пришло сообщение, что его дядя, князь Черкесов, скончался. Да, у Петра Ивановича был дядя-князь! А род Черкесовых, заметим, древний и, как легко понять, происходил из Закавказья. Предки же Черкесовых, как известно, еще лет сто назад собственной волей вступили на стезю службы русскому государю. Так вот, князь Черкесов скончался и передал свое состояние единственному племяннику, последнему в роду мужчине. Состояние было, прямо скажем, немалое. Да и титул, как стало вскоре ясно, должен был перейти к Петру Черкесову. Так что Полина Платоновна, к тому моменту уже не имевшая никаких подозрений и страхов, все же могла еще более увериться в искренности чувств своего жениха.
Однако фортуна не вскружила голову молодым супругам, и они, не стремясь к жизни блестящей, мирно остались в собственном поместье в дружном семейном кругу, значительно, впрочем, приумножив его
