земли дикая неуемная сила: закудрявились светлые клейкие листочки, развернулись разные папоротники.
На зорьках продолжали токовать краснобровые косачи, истошно орали грачи, птичьи терема уже повисли в кронах деревьев.
Наконец прошел сильный ливень.
На скамейке под вековой сосной сидели Василевский и Смирнов. Солнце скрылось за лесом, от земли поднимался туман.
— Воздух какой чистый.
— Так всегда в мае после гроз, — мечтательно произнес Василевский. — А небо, посмотри, Михаил Иванович
— Тихо, как перед боем, — в тон ему ответил Смирнов. — А я спокоен.
— Нет, Михаил Иванович, не спокоен ты. Вижу и знаю. У тебя с войны собранность. Хорошие качества, а я не умею быть таким. Быстро завожусь.
— Так ты же из авиации, — рассмеялся Михаил Иванович. И тут же серьезно добавил: — Мы все делаем, Георгий Николаевич, как надо. Проведем эксперимент здесь, на месте. Если же удастся — повторим. Я не боюсь ответственности. Если что случится, что же... Мы рискуем во имя будущего. Но я уверен, что мы на правильном пути. У-ве-рен.
— И я тоже.
— Подразделение отдыхает, я категорически потребовал, чтобы Федченко тоже часа два поспал.
Они замолчали, думая каждый о своем. Василевский посмотрел на часы.
— Пора подавать команду.
Он обратился к стоявшему рядом офицеру штаба, сказав, чтобы подразделение Федченко подняли по тревоге.
Раздалась команда. Через несколько минут из палаток стали выбегать солдаты. Поправляя на ходу комбинезоны, противогазы и оружие, строились.
Начались комплексные занятия по подготовке ракеты к пуску. Когда личный состав занял боевые посты, к Василевскому подошел Федченко и доложил о начале занятий.
— Главное — не волнуйся и строго держись графика. Людей не дергай, но требуй четкого и быстрого выполнения операций, — напутствовал Василевский.
— Павел Андреевич, — Смирнов взял Федченко за руку, — помни: впервые проводим занятия с полной заправкой ракеты топливом. Сам понимаешь: топливо агрессивное, и всякое может произойти...
— К бою!
Команду эту ждали все, но все равно прозвучала она неожиданно.
Взревели двигатели, вышли из укрытий машины, начали поступать исходные данные. И вот тележка с ракетой на стартовой позиции. Солдаты быстро установили ее в вертикальное положение, подошли специальные машины — подготовка к пуску шла строго по графику, секунда в секунду.
Молодой офицер-оператор работал четко и споро.
Смирнов смотрел на разноцветные лампочки, вспыхивавшие на пульте, и думал: «Вот он высокий класс!»
— Все идет нормально, — тихо сказал Василевский, — задержек пока нет. Будьте, лейтенант, предельно внимательны!
Убедившись, что все системы управления работают отлично, Василевский предложил Смирнову пойти на старт.
— Сейчас начнется заправка ракеты. Надо проследить. — Он поправил свой противогаз и вышел на площадку.
За ним последовал начальник политотдела. Когда проходили мимо емкостей с компонентами топлива, в нос ударил резкий удушливый запах.
— Ничего, — проговорил Василевский, — скоро ученые сделают твердое топливо, и мы не будем мучиться с заправкой, сливом топлива и прочими неудобствами.
Они надели противогазы и направились к стартовой площадке. Заправка ракеты была закончена. Емкости для перевозки топлива отходили на исходную позицию. На пусковом устройстве, устремленная ввысь, осталась стоять одна ракета, готовая в любое мгновение взломать ночную тишину громоподобным ревом своих двигателей.
— Все! — Полковник Василевский облегченно вздохнул. — График проверен. Наши расчеты полностью подтвердились. Время сокращено более чем на тридцать процентов! Приступайте к сливу топлива, товарищ Федченко, а мы, — он кивнул на инженеров из конструкторской группы, — пойдем в палатку и по свежим следам еще раз обсудим это событие. Вы с нами, Михаил Иванович?
— Пожалуй, нет, я схожу к солдатам, поговорю с ними.
Солдаты стояли под деревьями и что-то возбужденно обсуждали.
— Здорово! — больше всех шумел Зайцев. — Обязательно напишу картину о сегодняшней ночи... Представьте ракету, а рядом с ней старший лейтенант Федченко и Ваня Низовцев, ну и вообще... все мы.
— Напишите, напишите, товарищ Зайцев, — подал голос начальник политотдела, — а назовите так: «Рядом с молниями»...
Разгоряченные удачей, все говорили, перебивая друг друга, забыв в эту минуту о чинах и званиях. В это время снова прозвучала команда Федченко: «Подразделение, к бою!»
Подошли емкости, начался слив компонентов топлива из ракеты.
Смирнов поспешил в палатку, где шло обсуждение прошедшего занятия. Вдруг до его слуха долетели шум и треск, затем громкий, усиленный мегафоном голос Федченко:
— Сержант Низовцев! Нарушена герметичность магистральных соединений. Возможно воспламенение компонентов топлива в отсеках ракеты. Приказываю перекрыть топливный вентиль!
И тут же:
— Личный состав подразделения — в укрытие, машины — с площадки!..
Одна из машин быстро отошла от стартовой позиции. Из нее выскочил Валиев и бросился к Федченко. Смирнов увидел, как пробежал подполковник Бондарев, как к старту помчались Федченко и Валиев. Они подбежали к ракете, где что-то делал сержант Низовцев, несколько секунд пробыли возле нее и бросились обратно. И в это время... раздался взрыв. Стартовую позицию заволокло дымом. Загорелось ракетное топливо...
Позднее, когда пройдет несколько часов страшного напряжения и пожар будет потушен, а пострадавших отправят в санчасть, подполковник Смирнов начнет перебирать в памяти случившееся, станет анализировать. Это будет уже утром. Василевский срочно позвонит в штаб и попросит соединить с маршалом.
...Трубку подняли немедленно:
— Слушаю вас, товарищ Василевский, — послышался голос Митрофана Ивановича.
— Товарищ маршал! Во время комплексных занятий сегодня ночью произошел взрыв ракеты. Пострадали трое военнослужащих. Их состояние удовлетворительное... Ракета полностью выведена из строя. На стартовой позиции лично находились я и начальник политотдела, — доложил Василевский и подавленно замолчал.
Маршал артиллерии Неделин тоже молчал. После многозначительной паузы спросил:
— Кто разрешил работать с КРТ, товарищ Василевский?
— Решение о проведении комплексных занятий с полной боевой заправкой принял я, — твердо ответил Василевский. — Мы проводили очень важный...
Он сильно заикался и не мог выговорить слово «эксперимент».
— Не волнуйтесь, товарищ Василевский, — сказал маршал, — передайте трубку Смирнову... Я уверен, что он рядом с вами.
Смирнов взял трубку и не успел доложить, как маршал прервал его:
— Мне все понятно, прошу только уточнить: действительно ли офицер, сержант и солдат не в тяжелом состоянии?
— С людьми все нормально, Митрофан Иванович, скоро поднимутся и встанут в строй.
