понимаю.
— Какое разочарование, — прошептала леди Сесилия. — Тетя Пэм вполне определенно говорила, что Марион не прочь стать леди МакНорман.
Она ею и станет, чуть не сорвалось с языка Гвендолин. Но ей не хотелось полностью посвящать мать в события последней недели. Пусть все идет своим чередом. Тетя Пэм обязательно выяснит все детали предстоящей свадьбы у своей подружки Джулии. Надо лишь немного подождать.
— А как там Уолтер и его супруга? — спросила леди Сесилия, вовремя спохватившись, что с этого надо было начинать. — Он все такой же красавчик?
Гвендолин вздрогнула. Она совсем забыла, что мать знакома с Уолтером.
— Сэр МакНорман, безусловно, очень хорош собой, — сумела выдавить она из себя.
Леди Сесилия кинула на дочь лукавый взгляд.
— На твоем месте я бы в него влюбилась, — заявила она. — Самая подходящая кандидатура для первой любви.
— Раз ты точно знаешь, что сделала бы на моем месте, то почему ты не поехала вместо меня? — ответила Гвен с излишней резкостью.
— Господи, ну что ты за человек, — вздохнула леди Сесилия. — Ничего тебе нельзя сказать. Учти на будущее, девочка, что мужчины не любят столь прямолинейных женщин.
— Скажи уж сразу, что они не любят таких некрасивых, — выпалила Гвендолин.
— Ты знаешь, что я вовсе не это хотела сказать, — проговорила с наигранной обидой леди Сесилия.
Они немного обсудили путешествие Гвендолин и обитателей Питхарли, старательно избегая всего, связанного с Марион Гастингс. Потом Гвендолин вспомнила, что хочет есть, и с милостивого разрешения леди Сесилии пошла на кухню.
Миссис Фитцвильям, верная экономка замка, встретила ее с восторгом. Гвендолин была счастлива, что та не задает ей никаких неприятных вопросов, а просто радуется ее возвращению.
Мама бы могла многому у нее поучиться, размышляла Гвендолин, наблюдая, как миссис Фитцвильям хлопочет у плиты. По крайней мере, умению делать Гвендиль уютным и желанным…
14
Гвендолин прожила дома полмесяца, когда от Джеймса было получено письмо, извещавшее о его скором приезде. За это время и леди Сесилия, и леди Памела неоднократно расспрашивали девушку о подробностях ее визита в Питхарли, не подозревая, что тем самым причиняют ей ужасную боль. Гвендолин было достаточно собственных мыслей, она не нуждалась в том, чтобы ее постоянно заставляли вспоминать обитателей Питхарли, описывать их наружность, оценивать их поведение. Ей приходилось все время быть начеку, чтобы не выдать себя неосторожной фразой. Ситуация ухудшалась тем, что Гвендолин уже не могла, как раньше, излить свои чувства в дневнике. Она боялась, что и на этот раз оставит его где-нибудь на видном месте, и кто-нибудь ненароком прочитает его. Ей было страшно представить сарказм матери, если та вдруг прознает о ее чувствах к Уолтеру.
Унылое настроение Гвендолин нагнетало атмосферу в замке. Леди Сесилия становилась раздражительнее с каждым днем, Кэролайн капризничала и требовала развлечений. Раньше веселый нрав Гвендолин сглаживал все разногласия, но теперь она не замечала, что творится вокруг. Усилий леди Памелы, часто навещавшей МакНорманов, явно не хватало, чтобы подбодрить всех членов семьи.
Известие о приезде Джеймса пришлось как нельзя кстати. Владелец Гвендиля не баловал семью визитами, и все только и делали, что терзали себя догадками относительно причины этой внеплановой милости. В письме Джеймс ничего не сказал по этому поводу, тем самым подстегнув всеобщее любопытство. Даже Гвендолин чувствовала, что ее увлекает волнение, с которым леди Сесилия ожидала приезда любимого сына.
Наконец настал торжественный день. Все рассчитывали, что он приедет с самого утра, и поэтому были весьма разочарованы, когда даже в обед от него не было ни слуху, ни духу. Леди Сесилия не отходила от окна, надеясь первой заметить приближение машины.
Но лишь ближе к вечеру ее нетерпение было вознаграждено. Вдали показалось старенькое такси.
— Джеймс едет! — воскликнула леди Сесилия и бросилась в холл, чтобы встретить сына.
Гвендолин, Кэролайн и миссис Фитцвильям поспешили за ней. Машина остановилась у входа, из нее выскочил улыбающийся Джеймс. Леди Сесилия протянула руки, чтобы обнять сына, но он повернулся к задней дверце и, открыв ее, помог выйти из машины незнакомой худенькой девушке.
Леди Сесилия замерла на месте. Ее материнское сердце почуяло подвох. Джеймс никогда не привозил в Гвендиль женщин. Гвендолин с интересом разглядывала девушку, которая робко приближалась к ним под руку с Джеймсом. Она была невелика ростом, и Джеймс, не отличавшийся богатырским сложением, очень выгодно смотрелся на ее фоне. Гвендолин боялась делать поспешные выводы, но эта девушка с первого взгляда понравилась ей.
— Гвен, а кто это? — жадным шепотом спросила Кэролайн. — Джеймс что-нибудь писал про нее?
Кэролайн была всегда слишком занята собственными делами, и половина того, что происходило в семье, пролетало мимо ее ушей.
— Сейчас узнаем, — также тихо ответила Гвендолин. — Кажется, это что-то серьезное…
Гвендолин была совершенно права. Джеймс подошел к ним со своей спутницей, поприветствовал мать и сестер и торжественно произнес:
— Познакомьтесь, пожалуйста, это Агата. Моя жена.
На секунду стало так тихо, что можно было расслышать, как с крыши капает вода после вчерашнего дождя.
Гвендолин опомнилась первой.
— Поздравляю тебя, Джеймс, — произнесла она с улыбкой и протянула руку перепуганной Агате. — Очень рада познакомиться с избранницей брата.
— Спасибо, Гвен, — сказал Джеймс с чувством. — Агата, это моя сестра Гвендолин…
На его веснушчатом лице была написана благодарность за первые теплые слова.
— Но почему ты ничего не написал нам? — спросила Гвендолин, потому что леди Сесилия по- прежнему хранила молчание, а Кэролайн и миссис Фитцвильям не осмеливались ничего говорить до того, как станет ясна ее реакция.
— Я хотел устроить сюрприз, — растерянно протянул Джеймс.
Гвендолин рассмеялась. В этом был весь Джеймс. Он с детства обожал преподносить родным известия в самой неожиданной форме. Хотя леди Сесилия отрицательно относилась к этой привычке, она всегда ему все прощала…
А в этот раз все может быть по-другому, подумала Гвендолин, оглядываясь на мать. Если, конечно, эта Агата не дочь какого-нибудь миллионера, что, судя по ее внешнему виду, маловероятно.
— Рада приветствовать вас в Гвендильском замке, — послышался голос Сесилии. Она наконец пришла в себя в достаточной степени, чтобы вспомнить о своих обязанностях хозяйки.
Они прошли в дом и расположились в большой гостиной, самой приличной комнате Гвендиля. Миссис Фитцвильям отправилась хлопотать насчет чая, забрав с собой Кэролайн. Старшие члены семьи остались наедине. Сесилия нескромно разглядывала бедняжку Агату, которая боялась даже глаза поднять. Гвендолин тоже изучала избранницу брата, но с гораздо более теплыми чувствами.
Новоиспеченная леди МакНорман обладала приятной, хотя и неброской внешностью. Ее темные волосы длиной по плечи были густыми и блестящими, и время от времени Агата принималась теребить прядку у лба. Было очевидно, что она очень смущается.
Леди Сесилия не делала ничего, чтобы успокоить девушку. Она была слишком оскорблена тем, что Джеймс не поставил ее в известность относительно своих планов и женился украдкой. Она даже боялась подумать о том, кто такая Агата, и из какой она семьи. То, что она небогата, сразу бросалось в глаза — и
