— Совершенно уверен, — кивнул Адам. — Нам всем духи очень понравились. Конечно, в Америке и Европе необходимо еще провести нечто вроде маркетингового исследования для полной уверенности. Здесь же мы просто можем начать продавать их на базарах, в магазине, тогда и поглядим, как пойдет дело.
— Сейчас не время об этом говорить, — быстро вставила Викки.
— Почему же? — Умм-Яхья явно была заинтересована. — Коли это приносит деньги, мы должны это сделать.
Викки улыбнулась:
— Ну тогда завтра я покажу духи Хуссейну. Деньги-то извлекать будет в основном он, но я скажу ему, что вам положен процент.
— Процент? — просияла Умм-Яхья. — Мне? Отлично! — Она толкнула мужа в бок. — Ты слышишь, Георгиос? У меня будут свои собственные деньги.
Он лениво хмыкнул:
— Вот и хорошо. Теперь меня ждет спокойная старость. Когда мне можно бросать работу?
Умм-Яхья с притворной суровостью побранила мужа:
— Георгиос! Ты ленив, как мой отец. Наверное, все мужчины таковы, и это тяжкий женский удел — выходить замуж. С помощью этих денег мы дадим детям хорошее образование, — добавила она серьезно.
Георгиос мягко засмеялся, нежно прислонившись к плечу жены, что редко делал на людях.
— Все будет так, как ты скажешь, — согласился он.
Вскоре Адам засобирался домой. Он выглянул во дворик: ветер уже утих, и как по волшебству засияли звезды. Они висели тяжелые, золотые во мглистых бархатных небесах. Завтра и, возможно, еще некоторое время будут идти дожди. Они отмоют от пыли и слегка остудят прогретые солнцем узкие улочки города. Арабы станут плотнее кутаться в свои одежды, прекрасно понимая, как необходима эта влага для земли.
— Я, пожалуй, поеду, пока дождь опять не зарядил, — сказал Адам и посмотрел на Викки. — Я завтра зайду в магазин. Надо потолковать с Хуссейном.
Она кивнула, недоумевая, что он затевает. Она хмуро смотрела, как Георгиос провожает Адама до дверей, отпуская последнюю шутку на незнакомом ей арабском. Потом помогала Умм-Яхье мыть посуду. Вода, как обычно, была холодная, и Викки впервые вспомнила о бытовых удобствах в Англии, где из крана бесперебойно идет горячая вода и существует множество препаратов для чистки домашней утвари. Поднимаясь к себе, Викки вдруг почувствовала острую тоску по дому. С чего бы это, удивилась она. Рассердившись на себя, она быстро зашла в свою комнату.
Занавеска отодвинулась, и Викки увидела хорошенькое личико Теклы.
— Вы слышали, какой был дождь? — тихо спросила девочка. Глаза у нее были круглые, как блюдца.
— Тебе давно уже пора спать! — улыбнулась Викки.
Девочка поморщилась:
— Да как же я могу спать, когда во дворе играют джинны?
— Это всего лишь старый железный поднос, дорогая, — успокоила ее Викки.
— А не джинн?
— Не джинн, не черт и не маленькие волшебники.
— Я никогда не слышала про маленьких волшебников, — удивилась Текла. — Какие они? Они страшные, как черти?
— Да нет же, совсем наоборот. — Викки стала рассказывать девочке об эльфах и феях, о которых сама слышала в детстве. Этот рассказ, прерываемый кучей вопросов, длился, пока она раздевалась и стелила постель. Потом Викки пошла в ванную, а когда вернулась, Текла уже спала. Дети в любой стране остаются детьми, подумала она со вздохом, забралась в постель и погасила свет.
Криспин, скрестив ноги, сидел на коробке из-под апельсинов и проверял счета, покусывая кончик карандаша и что-то бормоча.
— Ты не слишком ли увлеклась? — наконец поднял он голову.
Викки перестала пересчитывать флаконы и повернулась к нему.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она с невинным видом, хотя прекрасно понимала, что он прав. Она слишком много времени уделяла семье Умм-Яхьи.
— И не жди от них особой благодарности, — продолжал Криспин. — Ты для них иностранка и таковой останешься.
— Вот еще! — обиделась Викки. — Ну и что, что иностранка. В конце концов, я живу в их доме.
— Тем хуже! — стоял на своем Криспин. — Мне кажется, тебе нужно переехать ко мне в отель. Там не особенно комфортабельно, но зато ты будешь чувствовать себя независимой.
— От Адама, ты имеешь в виду? — спросила Викки дерзко.
— Вот именно, — подтвердил Криспин.
Викки вернулась к своим флаконам, добавив еще колонку цифр к уже проверенным счетам Криспина. Ей нужны были скрепки, и она пару минут искала их в некрасивом ящике. Криспин, не обращая внимания на ее поиски, по-прежнему покусывал карандаш.
— Впрочем, возможно, ты и не хочешь быть независимой от Адама, — опять оторвался он от работы.
Викки взглянула на него с яростью.
— Я не собираюсь спорить с тобой. Мне Адам очень нравится, только и всего. К тому же, если хочешь знать, он увлечен Мириам…
— Сестрой Умм-Яхьи?
— Да. Она просто красавица, и он это знает.
— Это все, конечно, не мое дело, но вчера он тоже был с вами?
Викки уныло кивнула:
— Он подобрал нас на автобусной остановке.
— И тебе это не кажется странным? Посмотри, как ведет себя этот человек. Вспомни, как он нас встретил. Почему он сразу же пристроил тебя в эту семью?
— Да просто он добрый человек, — защищалась Викки. — К тому же мы его соотечественники. Это, по-твоему, ничего не значит?
— Не слишком-то, — отрезал Криспин. — По мне, так он скорее араб. Посмотри хотя бы на его одежду…
— Он ее носит, когда жарко. А теперь погода переменилась, и, я думаю, он опять оденется по- европейски.
Криспин бросил на Викки презрительный взгляд:
— Прости, но если ты и в самом деле так думаешь, ты просто глупа. Я пытаюсь тебе объяснить, что он вовсе не такой, как мы. Он здесь очень давно, поэтому и мыслит соответственно. Пари держу, он будет считать нормальным, что ты умираешь от голода, пока он обедает.
Викки фыркнула и сделала вид, что занята своей работой.
— Это просто такой обычай, — сказала она.
— Ну и что?
— А то, что Адам просто следует ему, раз живет в этой стране. Да и я тоже.
— Нет, ты серьезно? — изумился Криспин. — Потом ты начнешь мне внушать, что, живя тут, наденешь чадру, и прочую чушь?..
Викки тоже нашла себе коробку из-под апельсинов и уселась рядом с ним.
— Не исключено, — не сдавалась Викки. — Все это, может быть, не так плохо, как кажется. Несмотря ни на что, женщины здесь играют большую роль в семье. Может быть, большую, чем у нас дома.
— Да ну? — ехидно усмехнулся Криспин.
— Представь себе, — серьезно ответила Викки. — Видишь ли, их дом — это их крепость. Большинство мужчин при желании развлечься идут с друзьями в кофейни и тому подобные заведения. А женщинам
