успокаивала, меня хватило лишь на чашку чая.
Когда Ахмед поел и мы пили чай, я тихо спросила:
— Что это за план, который вы хотели обсудить?
— Ах, да. — Ахмед откинулся на стуле и огляделся. К этому времени ресторан был почти пуст, несколько человек сидели так далеко, что не могли нас расслышать. Он наклонился ко мне и сказал: — Все, что я вам до сих пор говорил, это всего лишь версия. Фактов нет. Но в моей работе часто все начинается с версий, факты приходиться искать. Я начал расследование, основываясь исключительно на слухах, и продолжил его, имея одну не очень убедительную улику. Точнее, до Рима я следил за молодой американкой, при которой имелся предмет неизвестного происхождения и которая затем вступила в контакт с известным в международных кругах контрабандистом, — все это вы назвали бы гипотезой.
И предположение, что вся эта история началась с Пола Джелкса, также всего лишь версия. Он может быть невиновен, хотя более вероятного подозреваемого нам трудно представить. Мы знаем, где расположен его лагерь. Если мы отправимся туда и учиним обыск, вполне можем ничего не найти и насторожить его, после чего никогда не узнаем правду. Если Джелкс ни при чем, то истинный виновник может узнать о нашем допросе и таким образом найти способ, как улизнуть от нас. Видите ли, мисс Харрис, ведь это тонкая работа, ибо мы имеем дело с хитрыми людьми. Они не глупы, и нам также не следует делать глупости.
— И что же мы будем делать?
Он снова огляделся и наклонился еще ближе.
— Мне нужны более убедительные доказательства, прежде чем идти к Полу Джелксу. Если каким-либо образом удастся точно узнать, что это он, тогда я, не теряя времени, нанесу ему визит. Если выяснится, что именно Пол Джелкс ищет возможность сбыть объекты древности, тогда я могу отправиться к нему в лагерь и данной мне властью конфисковать все, чем он располагает. А затем я буду допрашивать его до тех пор, пока он не скажет, где находится захоронение.
— Если оно есть.
Ахмед чуть наклонил голову.
— Хорошо, но как вы раздобудете доказательства?
— Не обязательно доказательства, мисс Харрис, а путеводную нить, которая подтвердит правильность моих версий. Как раз для этого я разработал план. Но для его выполнения потребуется ваша помощь.
— Разумеется, я буду рада помочь.
— И… — его голос прозвучал безрадостно, — это опасно.
— И что? Разве мне все это время не угрожала опасность?
Он довольно улыбнулся.
— Тогда все в порядке. Вот в чем суть плана. Мои агенты посетили в Луксоре всех торговцев предметами древности, и мало кто сказал, что видел шакала в руках молодой американки. Это неспроста. Можно допустить, что она посетила лишь несколько торговцев, но я в этом сомневаюсь, потому что в ее же интересах встретиться со всеми ними. Не все торговцы станут признавать этот факт, поскольку они опасаются государственных чиновников. Этот народ действует осторожно, боясь лишиться лицензий. А это произойдет, если они окажутся — как это у вас называется — замешаны в незаконных сделках. Понимая все это, они при встрече с государственным служащим…
— Держат рот на замке?
— Да. Они не признаются, что видели эту американку с шакалом. Возможно, некоторые вызвались принять находки из захоронения, но испугались, когда мои люди стали задавать им вопросы. Перед нами много препятствий, мисс Харрис.
— Так в чем заключается ваш план?
— Мне пришло в голову, что если та самая американка вместе с шакалом еще раз явится к этим торговцам и предложит еще кое-что, возможно, они начнут говорить с ней более откровенно.
— Адель? Но каким образом?
— Нет, мисс Харрис. Я имею в виду вас.
В течение следующего часа мы с Ахмедом снова и снова изучали этот план и, наконец, остались им довольны. Я была спокойна. Если все задуманное получится, я найду свою сестру. А это самое главное.
Мне всего лишь предстояло обойти лавки древностей, торговцы которых имели лицензии, помахать шакалом, словно приманкой, и ждать, пока кто-то из них не проболтается. Рискованное предприятие, но игра стоила свеч.
— Сейчас мы не сможем туда отправиться, потому что лавки закрыты и откроются только в четыре. Сейчас два часа. Погуляем немного до того, как приступить к делу?
Мы вышли из «Нью Винтер Палас» навстречу тихому дню, теплому ветерку и запахам цветов. Как в Каире, Риме и многих других городах с жарким климатом, Луксор между часом и четырьмя погружался в тишину, чтобы пережить самую горячую часть дня. Это мне понравилось и, хотя мне не терпелось ринуться на поиски Адели, я обрадовалась возможности сбавить темп после предыдущих сумасшедших дней.
Аль-Нил-стрит шла параллельно реке, и мы решили прогуляться. Шли молча, были сосредоточены и думали каждый о своем. Я не могла угадать, что происходит в его голове, но в моей вертелись все те же вопросы без ответов. Что я узнаю сегодня вечером об этом шакале и сестре после обхода лавок торговцев древностями? Все ли пойдет так, как надо?
Мы обошли Луксорский храм, возле которого расположился городской парк. Там на нас набросились сорванцы, кричавшие:
— Бакшиш, бакшиш!
Ахмед расщедрился на несколько монет и прогнал их. Мы пошли дальше по Аль-Нил-стрит, пока не вышли к отелю «Савой».
Было очень жарко. Ахмед нашел каменную скамью, и мы сели под тенью дерева. Наслаждались передышкой, наблюдали за скользившими по реке фелюгами и слушали, как вода с тихим плеском набегает на траву. У меня было спокойно на душе, я чувствовала себя почти безмятежно. Луксор — красивый город, тихий, живописный, жаль, что такие тревожные обстоятельства привели меня сюда.
Адель была где-то совсем рядом: либо в городе, либо в песках пустыни по ту сторону реки. Или же отправилась еще куда-нибудь. Меня уже порядком утомили все эти тайны, опасности и погони. Хотелось бы остаться здесь на месяц, безмятежно гулять по городу и мечтать. И еще… неплохо, если бы рядом был бы Ахмед Рашид.
Запряженные в экипажи лошади с цокотом везли туристов к Карнакскому храму [46]. Я время от времени оборачивалась, чтобы взглянуть на них — каждый экипаж отличался от другого, ярко украшен в соответствии со вкусом его владельца.
Вдруг Ахмед спросил:
— Не хотите прокатиться на таком?
— Простите?
— Экипажи. Вы поглядываете на них. Мы можем прокатиться до Карнака и обратно. Или вокруг Луксора. Не желаете?
— Хочу, конечно, это было бы просто здорово!
Вскоре показалась лошадь, тянувшая пустой экипаж. Ахмед взмахом руки остановил его. Он помог мне сесть и попросил отвезти нас к Карнакскому храму, затем откинулся на сиденье и стал рассказать о достопримечательности Египта.
Но я не слушала его. От того, что он рассказывал, меня отделяли огромные расстояния и множество миров. Мои мысли парили над зеленовато-голубой рекой и опускались на грешную землю. Какой бы раньше ни была Лидия Харрис, она изменилась за последние десять дней настолько, что стало даже трудно вспомнить, какой же она действительно была раньше.
Нет, это нечто большее, чем перемена… Возникло ощущение, будто я пробуждаюсь. Мне вдруг стало ясно, что всю жизнь я только и делала, что остерегалась влюбиться. Да, я все время поворачивалась спиной к любви.
Я всегда считала себя храброй женщиной, которой не страшны никакие препятствия. Сталкиваясь со множеством трудностей, я, не жалея сил, боролась и побеждала их. Однако, в конце концов, оказалось, что
