— Боже мой, — не владея собой, шептал он, — я не представлял себе, до чего ты совершенна.
Тело ее изнывало, жаждало принять его в себя. Она расстегнула его рубашку и потянулась ртом к жесткому мужскому соску. У Лоркана исказилось лицо, он застонал и оттолкнул ее руку.
— Не надо, — прохрипел он. — Я слишком сильно нуждаюсь в тебе, слишком желаю, я с ума схожу от тебя, Кетлин!
Она ощутила такой сильный прилив любви, что, потрясенная своим чувством, прикрыла глаза.
Люблю тебя, томно выгибаясь снова и снова, думала она. Его рот опустился на ее рот. Она обхватила руками его спину, почувствовала, как его тело прижимается к ней, и поняла, что он стащил с себя рубашку.
— И я без ума от тебя, — страстно прошептала она, упиваясь тем, как их тела соприкасаются, восторгаясь его и своей наготой.
Он зажал руки Кетлин у нее над головой и стал целовать ее шею, плечи…
И вот он одним махом сорвал с нее платье, и его губы рассыпали цепочки поцелуев повсюду, по талии, по плоскому подтянутому животу, по бедрам. Она стонала под ним, каждым ответным движением тела требуя: сейчас.
Это начало любви на всю жизнь, с уверенностью думала она. Каждое прикосновение, каждый жест говорили о том, что это не мимолетный соблазн, что и его чувства так же глубоки, как ее.
Они станут любовниками, и он поймет, что любит ее. Кетлин угадывала это всем своим существом, и это позволяло ей поддаться безумию страсти.
— Да! — выдохнула она, хватаясь за его плечи и вонзая ногти ему в спину. — Сейчас…
Она плыла, кричала, стонала, умоляла.
Прошло мучительное мгновенье, и ей показалось, что он ее бросил, но вот снова твердая горячая плоть пульсирует, нажимает ей на бедра.
Она ответила поцелуем и указала ему путь в себя, и все ее существо сотрясалось от сладостного ощущения: наконец, наконец!
С этого мгновенья она перестала осознавать, что делает, как страстно и раскованно ведет себя, как хрипло и порывисто вскрикивает.
Впервые она вознеслась до высот чувственного наслаждения. Каждая клеточка ее тела судорожно пульсировала, а Лоркан что-то невнятное бормотал ей в ухо и доводил до полного изнеможения.
И вот она на вершине экстаза, сотрясаемая штурмующими ее миниатюрную фигурку волнами блаженства снова и снова, а он, ощущая их своей плотью, вскрикивал от наслаждения.
Пережив неоднократную длительную разрядку, они вместе, вздрагивая, остановились и затихли, утоленные, утомленные и умиротворенные каждой жилкой своего тела.
Так вот оно какое, это чувство полного слияния, думала она, потрясенная совершенством любовной игры Лоркана. И тут ее настигло ощущение, о котором она слыхала: нечто вроде кратковременной смерти, абсолютное опустошение. Но любовь нахлынула снова, и сердце ее бешено забилось, когда он обхватил ее руками и привлек к себе.
Им не нужны были слова. Он выражал свои чувства, крепко сжимая ее в объятиях и беспрерывно бормоча ее имя бесконечно ласковым, сдавленным от избытка чувств голосом.
Кетлин гладила его волосы. Она замечала дрожь в его теле и понимала, что это и для него было потрясением. Наверно, подумала она сквозь одолевающий ее сон, он тоже не ожидал такого.
Она засыпала, когда он отнес ее под душ и бережно намылил. Она висела, как мягкая кукла, у него на шее. Он говорил с ней как с сонным ребенком, ласково обтер ее, уложил в постель и ушел на цыпочках. Кетлин улыбнулась и сладко заснула.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
На следующее утро шел дождь. Удивляясь тому, что к шести часам, когда она встала, посуда уже была помыта, Кетлин выбралась во двор, покормила животных и поспешила обратно, надеясь найти Лоркана на кухне. Но его там не было.
Она весело болтала с игравшим на полу Коном, а Лоркан не появлялся до начала одиннадцатого. К тому времени она перестала его дожидаться и с головой углубилась в ежемесячное сражение с колонками цифр.
Когда он вошел, она подняла голову и тепло улыбнулась.
— Спасибо, что помыл посуду. Хорошо выспался? — задала она невинный вопрос с лукавой искринкой в глазах.
Он натянуто улыбнулся и пошел за чайником.
— Спал как убитый.
Кетлин ожидала другого ответа, другой реакции. Ее сердце сжалось.
— Сегодня я никуда не выхожу, — робко сказала она, зорко наблюдая за ним, пока он собирал себе завтрак. — Занимаюсь бухгалтерией.
Лоркан что-то буркнул в ответ.
— Ты раскаиваешься после вчерашнего? — прямо спросила она.
Чашка в его руке звякнула, и он поскорее поставил ее.
— Нет. О нет, — ответил он каким-то странным резким голосом.
— Тогда почему ты так невнимателен?
— Я не знал, что ты испытываешь.
Кетлин сочувственно улыбнулась. Он боялся оказаться отвергнутым.
— Я? Восторг, — заявила она, ставя на карту все.
Напряженные мышцы его лица озарила улыбка. Он подошел к Кетлин, наклонился и поцеловал её в губы.
— И я тоже.
Он провел рукой по ее голове и тут же отошел. Кетлин нахмурилась. Ей было непонятно, почему он сторонится ее. Может быть, ему нужен был только секс. Эта мысль отрезвила ее. Разочарованная, но внешне спокойная и равнодушная, Кетлин поинтересовалась:
— Обед в половине первого устроит?
— Обо мне не беспокойся. — Он уже ставил на поднос тосты и хлопья. — Я приготовлю себе бутерброд, когда найду время. Делай вид, будто меня нет, — добавил он, исчезая в дверном проеме.
Спустя несколько часов Лоркан с рассеянным видом забежал, чтобы приготовить себе бутерброд с сыром и напомнить ей о том, что они договаривались съездить в Галвей поужинать в ресторане.
Позже пришла Бриджет, чтобы посидеть с Конором. Она приветливо поздоровалась с Лорканом и округлила глаза, увидев Кет в изумрудном топе и облегающей юбке.
— Ты изменилась, — констатировала она, придирчиво щурясь.
Кетлин покраснела, почувствовав, что Лоркан метнул в нее предупреждающий взгляд.
— Это из-за помады. Правда, почти такая же яркая, как рубашка Лоркана? — задорно произнесла она, переключая внимание на его безумно яркую, кораллового цвета, рубаху.
— К сожалению, нам пора, — сухо произнес Лоркан и, удивительно ловко подхватив Кетлин под руку, увел ее.
В ресторане царило оживление, публика выглядела элегантно, официанты были внимательными. Лоркан удостоился личного внимания мэтра, посадившего их за отдельный столик в укромном уголке. Он явно способен был определить на глазок, кто из клиентов пользуется авторитетом и располагает деньгами.
— Просто чудо, — объявила Кетлин после первого блюда. — Я снова чувствую себя женщиной, а не матерью, стряпухой и огородницей в одном лице.
— Я хочу облегчить тебе жизнь, — сказал Лоркан и взял ее за руку.
Обрадованная его непроизвольным жестом, она позволила себе пожать его пальцы.
— Мне вовсе не трудно…
