Лицо у него выглядело умиротворенным, а отсутствующий взгляд особенно понравился Бурдику. Это был первый признак того, что внутренняя боль и напряжение, постоянно сидевшие в Кэйде, начали ослабевать.
На следующее утро оба они покинули Нью-Йорк, вылетев в Голливуд. Об этой командировке они знали уже две недели назад. Им поручалось сделать большую иллюстрированную статью о забытых звездах кино. Мэтисон был уверен, что такая тема даст хорошие возможности Кэйду для творческой работы.
В Нью-Йорк они вернулись спустя десять дней. Кэйд следил по газетам за шумихой поднятой вокруг Фридлэндера, но тем не менее тема эта быстро иссякла. Как и обещал Бернстейн, Маршалл был на свободе, Фридлэндер отправился в Рим поправляться от раны.
Среди груды писем, ожидавших их на столе, была короткая записка от Викки Маршалл.
В тот же вечер Кэйд нажимал кнопку звонка на ее двери. Он нашел, что эта девушка серьезна, нежна и артистична. Именно такую подругу он надеялся когда-нибудь найти, но до сих пор считал это неосуществимой фантазией.
Они проболтали до двух часов ночи. Она сказала ему, что Джерри уехал в Канаду. В Ванкувере у него был друг, владелец кегельбана, и он давно уговаривал Джерри стать его партнером. Все происшедшее было сущим кошмаром, — сказала она — это несчастье, иметь брата гомосексуалиста. Но что делать, со всем приходится мириться. Они всегда были близкими друзьями и любили друг друга, но теперь она пришла к выводу, что им лучше расстаться.
Она призналась Кэйду, что всегда была страстной поклонницей его таланта, восторженно оценивала его последние удачи, и ему было приятно, что она говорит с ним со знанием дела. Это была уже не лесть.
Когда Кэйд наконец взглянул на часы, то обнаружил, что уже глубокая ночь. Он поднялся, чтобы уходить.
— У меня есть несколько свободных дней, — сказал он. — А как у вас со временем? Могли бы мы встретиться где-нибудь завтра? Может быть за город выехали…
Она посмотрела на пачку рисунков с моделями одежды на большом столе у окна.
— Не могу. Так бы хотелось куда-нибудь съездить, но только не завтра. А вы можете придти завтра вечером поужинать. Вас это устраивает?
— Очень даже. Хорошо. Мы можем сходить куда-нибудь. Я знаю хорошее место…
Она улыбнулась.
— Вы боитесь моих кулинарных опытов?
Вдруг он вспомнил Хуану. Викки заметила мимолетное выражение страдания, отразившееся на его лице и сразу же отреагировала:
— Ну, тогда пойдем в ресторан. Мне там нравится.
— Да нет, я как раз предпочел бы придти к вам. Здесь лучше.
В последующие десять дней он проводил каждый вечер у нее.
После четвертого вечера, после того, как он рассказал ей о Хуане, о своем алкоголизме, о кошмарных неделях, проведенных в индейской хижине в полном безразличии к тому — жив он или мертв, он вдруг осознал, что влюбился в нее. Он был достаточно осторожен, чтобы не говорить ей об этом, хотя почувствовал, что она тоже в него влюбилась. Призрак Хуаны все еще был слишком близок и опасен. Кэйд боялся начать нечто такое, что снова разлетится в прах, как разлетелся в прах весь период его жизни с Хуаной.
Он с радостью поехал в командировку вместе в Бурдиком в Париж. Стоял май, и Бурдик считал, что они сделают хороший материал о нашествии американских туристов в Париж. Кэйд был согласен. Ему нужно было 'переключиться', чтобы подумать о будущем.
В Париже Кэйд, наконец, принял решение. Он разведется.
Не посвящая в свои планы Бурдика, он посоветовался с юристом по бракоразводным процессам. Тот ему сообщил, что трудностей не будет. В Мексике развод оформлялся быстро и легко: ему нужно будет слетать в Мехико на неделю-другую. Юрист дал ему адрес американского представителя в Мексике, который, по его словам, все сделает, как нужно.
Кэйд сказал Мэтисону, что по личным обстоятельствам берет двухнедельный отпуск. Мэтисон не возражал: у него было полно материалов, подготовленных Кэйдом для публикаций.
Бурдику Кэйд сказал, что отправляется в Мехико, чтобы оформить развод. Бурдик пожелал ему удачи.
На следующее утро Кэйд вылетел в Мехико.
Глава 6
Кэйд пересек главный вестибюль отеля 'Прадо', где большая толпа американских туристов осматривала настенную живопись — огромную картину Риверы 'Воскресный полуденный сон'.
Он пообедал в одиночестве в гриль-баре и теперь не знал, куда себя девать. Было воскресенье. Последние три дня он провел с мексиканскими юристами, которые с готовностью заявляли, что никаких проблем с разводом не будет, но при этом настаивали, чтобы он консультировался с ними почаще, подписывал какие-то бумаги, проверял и перепроверял очевидные свидетельства о похождениях Хуаны, которые ему надоели до тошноты.
Он подошел к книжному киоску купить какое-нибудь чтиво, собираясь до заката посидеть в саду Аламеда.
— Сеньор Кэйд!
Он обернулся и увидел улыбающееся лицо Адольфо Крила. Груз одиночества, лежавший камнем на душе, вмиг улетучился. Увидеть вновь этого толстого мексиканца, который стал для него таким замечательным другом, — большей радости Кэйд не мог себе и представить. Пожимая ему руку, он ощутил угрызения совести за то, что не разыскал мексиканца раньше, и знал почему: слишком близок Крил к его прошлому. Но теперь, когда они были вместе, это уже не имело значения. Кэйд был рад от души.
— Какой счастливый момент в моей жизни, сеньор, — сказал Крил, и глаза его увлажнились от избытка чувств. — Я и не подозревал, что вы здесь. И выглядите прекрасно, сеньор Кэйд! Я так счастлив! Так счастлив!
— Я тоже, дорогой мой человек, — сказал Кэйд. — Пошли в бар, возьмем чего-нибудь и потолкуем. У тебя время есть?
— Конечно! — Крил последовал за Кэйдом в слабо освещенный бар. — Я даже не спрашиваю, как у вас дела. Знаю, что все отлично. Видел вашу великолепную работу в 'Сан'. Простите меня, глупого и необразованного человека, но ваши снимки задевают меня за живое.
Кэйд был рад, что в баре темно. Он стиснул толстую руку Крила, и они сели к столу бок о бок. Себе он заказал кока-колы, а Крилу кофе. Только теперь он смог, наконец, сказать ему:
— Адольфо, ради бога, хватит называть меня сеньором Кэйдом. Я считаю тебя лучшим другом в своей жизни, и давай переходи на ты. Называй меня просто Вэл и брось эти разговоры о глупости и необразованности.
Крил просиял от удовольствия.
— Хорошо. Скажи мне, зачем ты приехал?
Кэйд не колеблясь, поведал ему:
— Приехал получить развод. Видимо, я тогда с ума спятил, спутавшись с этой женщиной. Сейчас в
