сумел войти?
Она затаила дыхание, глядя на мужчину, стоявшего на другом конце комнаты. Мужчина в черном костюме в полоску, высокий, стройный, смуглый, казался опасным.
— Кто вы?
— Сотрудник службы безопасности, — сказал он, обвел взглядом ее тело и уставился на грудь. — Начальство прислало проверить, все ли у вас в порядке. — Он расстегнул пиджак, и Сисси ахнула, увидев заткнутый за пояс пистолет.
Когда незнакомец подошел ближе, она заметила темные зрачки карих глаз, длинные ресницы и пышную темную шевелюру. На мускулистую шею падала тень лепного подбородка. Сисси посмотрела на пистолет, у нее заколотилось сердце.
— Такая красивая женщина, — твердо и властно сказал он, — не должна принимать ванну в одиночестве. Всякое может случиться.
Он протянул руку и распахнул ее пеньюар. Ощущение было настолько эротичным, что у Сисси захватило дух. Мужчина взял бокал с охлажденным шампанским, сделал глоток, а потом протянул второй бокал ей. Пока женщина пила, он наклонил свой бокал так, что вино потекло на ее обнаженные груди. Холод заставил ее вздрогнуть; соски инстинктивно напряглись.
Незнакомец сделал шаг назад и, не сводя с нее глаз, расстегнул пиджак и рубашку. При этом пистолет продолжал торчать за поясом. Сисси не могла отвести от него взгляд. До сих пор она видела оружие только в кино. Когда рубашка упала на ковер, мужчина расстегнул ремень и «молнию». Брюки упали сами собой, но пистолет незнакомец подхватил. Несколько секунд он держал оружие в руке, словно раздумывая, не воспользоваться ли им, но потом положил на пол. Наконец он спустил трусы, переступил через них, и сильные бедра отразили пламя свечи. При виде его восставшего члена сердце Сисси остановилось.
Одним плавным движением он обнял ее за талию, привлек к себе, прижался губами к губам, снял с нее пеньюар и бросил его на ковер. У его губ был вкус дорогого шампанского. «Неужели у всего остального вкус такой же?» — невольно подумала Сисси.
Сильные мужские руки подхватили ее и опустили в горячую воду, язык проник в рот. Вода перелилась через край ванны и потекла на толстый розовый ковер, он прижал Сисси спиной к мраморной стенке, раздвинул ей ноги, встал на колени между ними и взял ее сосок в рот. Она застонала. Пальцы Сисси впились в его мускулистую спину. Она закрыла глаза и представила себе копов, которые гоняются за убийцами по мокрым улицам, а по ночам допрашивают арестованных в темных прокуренных помещениях.
Губами и языком она помогла ему надеть презерватив, розовый, с клубничным вкусом.
Мужчина взял Сисси за талию, овладел ею и двигался до тех пор, пока их не окутал ароматный пар. Она обхватила его руками и ногами, закрыла глаза и полностью отдалась наслаждению. Пистолет лежал совсем близко. Он и пугал ее, и очаровывал. Когда Сисси выгнула спину и испустила крик, незнакомец тоже позволил себе кончить; они сжали друг друга в объятиях и достигли оргазма одновременно. Потом, тяжело дыша, Сисси разжала руки и опустилась в воду.
Незнакомец оделся, взял пистолет и ушел, не сказав ни слова. Счастливая Сисси закрыла глаза и довольно улыбнулась.
Так вот каких фантастических любовников сулила ей «Роща»!
Возвращаясь в общежитие для служащих, Пьер жалел, что не может остаться на ночь в одном из коттеджей для отдыхающих. Но такова была цена работы под прикрытием. Он насвистывал какую-то мелодию и надеялся, что на этот раз заказчик не станет торопиться с сигналом. Пьер выполнил множество заказов своего босса, но ни один из них не был таким приятным.
Что ж, по крайней мере, теперь он знал, кто станет его мишенью. Эбби Тайлер. Увидев у ее дверей охранника, он улыбнулся. Это старушке не поможет. Интересно, что было в конверте, который он сунул ей под дверь, перед тем как зашел в ванную к даме? Наверно, это было что-то важное, потому что теперь Эбби Тайлер стояла у слабо освещенного окна и смотрела на звезды. «Наверняка думает о послании в конверте», — решил Пьер и пошел дальше.
Четверг
36
— Ты уверена, что все будет в порядке? — спросила Эбби, встревоженная решением Ванессы остаться в «Роще».
Разговор шел о вырезке из газеты, которую сунули под дверь Эбби. «Ты следующая». Ее обнаружили. Рано или поздно анонимный отправитель придет к ней с требованием денег или ордером на арест. Эбби уже собрала свой старый чемодан и была готова отправиться в путь в любую минуту. Ее всегда утешала мысль о том, что Ванесса сумеет позаботиться о «Роще».
Но сейчас это было слишком опасно.
— Полиция знает, что я сбежала с негритянкой, — сказала Эбби, замазав тени под глазами. Она не спала всю ночь. — Все знают, что мы с тобой дружим много лет. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы обо всем догадаться. Им нужно только одно: твои отпечатки пальцев. Ты не сможешь доказать, что не находилась за рулем, когда кто-то ограбил винный магазин и убил двух человек. Как ты докажешь, что в тот момент тебя в машине уже не было? — Эбби положила ладонь на руку подруги. — Пожалуйста, Ванесса, ради меня. Бежим вместе.
Но Ванесса скрестила руки на груди и вздернула подбородок.
— Никуда я не поеду! Ты создала этот курорт, и я не позволю руководить им чужим людям. Они камня на камне не оставят. — Затем ее тон смягчился. — Но тебе здесь делать нечего. Это слишком опасно. Уезжай, пока есть такая возможность. Я обо всем позабочусь.
Эбби покачала головой. Она должна встретиться с Офелией Каплан. Если Каплан не знает, что ее удочерили, Эбби ничего ей не скажет. Ей будет достаточно и того, что ее дочь живет хорошо, что она счастлива и окружена любовью. А потом Эбби уедет из «Рощи» и даже не оглянется напоследок.
— Ладно, я иду к Офелии. Пожелай мне удачи. — Они обнялись.
Всю ночь Офелия и Дэвид то спорили, то занимались любовью. Измученный Мессер уснул только на рассвете.
Офелия изложила ему все свои страхи, все доводы против абортов, обвиняла себя, обвиняла его и своих предков. Но так и не решила, что ей делать с беременностью.
Дэвид предлагал поехать прямо к врачу Офелии и сделать амниоцентез. Если ребенок нормальный, то пусть живет. У них родится мальчик или девочка, вот и все.
— А если результат анализа на синдром Тая-Сакса окажется положительным? — крикнула она.
Дэвид предпочел отделаться поговоркой «там видно будет».
В открытое окно врывались первые рассветные лучи (слава богу, она выяснила, что голограмму Эйфелевой башни можно выключить), а Офелия стояла и смотрела на Дэвида, спавшего в роскошной кровати.
