Тут до него донёсся слабый шорох из-за китайской ширмы.
У него там находился ночной горшок. Она, должно быть, обнаружила его, пока герцог был занят с лакеями. Пока он оставался холостяком, горшок стоял открыто, возле кровати. Но теперь он женат, и ему было известно, что женщины в этих вопросах были осмотрительнее мужчин.
Марчмонт отвернулся и стал насвистывать.
Ему послышался смешок.
Он повернулся на звук.
Зоя вышла из-за ширмы.
На ней была улыбка. И кольцо с огромным бриллиантом. И гораздо меньше одежды, чем было надето, когда она вошла в его спальню.
Тогда на ней была отделанная кружевом сорочка под вышитым халатом из тонкого муслина с кружевной отделкой.
Теперь на Зое остался только халат. Он не просвечивал. Несмотря на тонкую ткань, муслин не был прозрачным, и она не стояла против света. Там, где она находилась, свет от камина и свечей и тени плясали на вышивке, розовой с зелёным и золотым, превращая одеяние в мерцающую вуаль.
Тени и мерцание подчёркивали формы тела девушки, не обнаруживая их полностью, но привлекая внимание к соблазнительным изгибам.
Люсьен с трудом сглотнул.
Зоя начала петь. Её голос был тихим, не громче шёпота, мелодия была в странном миноре. Он ощущал её подобно прикосновению, скользящему по его коже. Он не смог бы разобрать слов, даже если бы она пела громче, но его тело откликнулось на призыв и ожило каждой клеточкой.
Затем поднялись вверх её руки, изгибающиеся подобно змеям, и она начала танцевать.
Зоя двигалась с плавной грацией балерины, но это не было похоже ни на один балетный танец, который Люсьен когда-либо видел. Её руки, её бёдра, движения головы и глаз, глядящих то на него, то в сторону – каждый жест был экзотичным, безошибочно наводящим на неприличные мысли.
Она двигалась по комнате, но это было похоже на движение своенравного ветерка, то приближающегося, то отступающего. Её руки снова и снова поднимались к волосам, и Марчмонт уловил блеск падающих шпилек. Сам дьявол пританцовывал в её улыбке и взывал к нему из её глаз. Девушка кружилась вокруг него, и он поворачивался, как загипнотизированный, следя за ней.
Зоя двинулась назад, по направлению к кровати, и плавно провела руками вдоль тела, задержавшись, чтобы обхватить груди, затем ладони опустились ниже, слегка коснувшись пальцами талии и живота. Потом её руки спустились ещё ниже, обводя формы бёдер и ягодиц… Затем они передвинулись вперёд, под живот, скользя над треугольником между бёдрами.
Марчмонт спал со многими женщинами, опытными и одарёнными, но в сравнении с Зоей они были деревянными куклами.
Она была самим олицетворением чувственности, бесстыдницей из бесстыдниц.
Девушка ухватилась за резной столбик в подножии кровати и обвела резьбу пальцами. Затем она выпустила столбик, чтобы позволить ладони дрейфовать вдоль покрывала, пока она перемещалась на другую сторону кровати.
Одним лёгким движением она скользнула на кровать, устроившись посередине на коленях. Она поднимала руки над головой, сжимая их в молитвенном жесте, и изгибалась там, её туловище извивалось так, как человеческое тело, вероятно, не может двигаться.
И всё это время Зоя продолжала напевать тихую ритмичную мелодию в миноре, слов которой герцог не мог понимать, но смысл её был очевиден.
Марчмонт давно забыл о тщательно продуманном ужине.
Он забыл обо всём на белом свете.
Он просто двинулся навстречу Зое, бездумно, поскольку процесс мышления был не нужен, даже если бы был возможен.
Зоя прижала руки со все еще сжатыми ладонями к месту, где находится сердце, движением текучим, как шёлк. Затем разжала руки, улыбнулась и поманила его указательными пальцами.
Люсьен приблизился, обойдя кровать со стороны, но едва он поставил колено, чтобы взобраться, Зоя рассмеялась и соскользнула с другой стороны кровати с той же лёгкостью, как и поднималась на неё.
Он отошёл от кровати и направился к ней. Она увернулась, снова рассмеявшись.
Он пробовал ещё несколько раз, но она, кружась, уходила в сторону. Когда она вновь запрыгнула на кровать, он тоже бросился за ней. Девушка быстро спустилась на пол, прежде чем он смог до неё дотянуться.
Марчмонт вскочил с кровати:
- Зоя Октавия!
Она отступила назад.
– Люсьен Чарльз Винсент, – проговорила она своим низким голосом, с полутонами и сглаженными углами, и его имя прозвучало невыносимо интимно.
Зоя попятилась к столику – с их ужином – и он подумал, что она об него споткнётся, но она лишь остановилась и взяла бокал с шампанским. Она пила и смеялась, и шампанское струйкой бежало по её подбородку и на грудь. Влажное пятно увеличивалось, заставляя тонкую ткань прилипать к роскошному изгибу её груди. Марчмонт видел, как напрягся сосок, и его рассудок отключился.
Он одним прыжком оказался возле стола, взял бокал из её рук и поставил на стол.
Зоя посмотрела на него снизу вверх, запрокинув назад голову. Её губы расплылись в медленной и греховной улыбке.
– Ты дьяволица, – сказал герцог. Он поднял её на руки и отнёс в кровать, где швырнул её на постель. Она не спрыгнула и не ускользнула.
Она лежала там и глядела на него, пока пропускала волосы между пальцами в поисках оставшихся шпилек, позволяя им упасть мерцающими локонами на шею и плечи. Она развязала пояс халата и позволила ему распахнуться. Свет от камина и свечей танцевал на её коже и сверкал, отражаясь в огромном бриллианте на её руке.
Люсьен срывал с себя одежду. Халат. Шлёпанцы.
Зоя протянула к нему руки, и он забыл об оставшейся одежде. Марчмонт поднялся на кровать, притянул её в свои объятия и поцеловал. Он обнимал Зою впервые с того момента, как её отец не вовремя появился в библиотеке. С тех пор он думал о разных вещах, разумеется, но всегда о ней и об этом, само собой.
Марчмонт намеревался подарить своей жене настоящую брачную ночь, медленную и романтичную, чтобы компенсировать их поспешное совокупление в карете, но этот соблазнительный танец и её повадки распутницы положили конец его фантазиям.
Люсьен горячо поцеловал её, как она заслуживала, глубоким и откровенно сладострастным поцелуем. Он провёл руками по тонкому муслину, вниз по спине, к попке. Затем прервал поцелуй и снова толкнул Зою на постель, она засмеялась, и глаза её были темнее, чем полночь. Он прошёлся руками от её плеч к груди, и его ладони наполнились ее плотью, мягкой и такой тёплой.
Зоя приложила руку к сладостному месту между бёдер.
– Здесь, – сказал она. – Хочу, чтобы ты был здесь.
– Я знаю, где это находится, – ответил он.
Она снова засмеялась, и Люсьен тоже смеялся, отпустив её груди. Он расстегнул застёжку своих бриджей. Его пенис вырвался наружу, что снова вызвало смех Зои.
– Он меня хочет, – проговорила она.
– Откуда ты знаешь? – спросил герцог.
На это раз она рассмеялась гортанно и потянулась к нему. Её ладонь сомкнулась вокруг и прошлась по всей длине набухшего члена. Марчмонт судорожно вздохнул и отвёл её руку в сторону.
– Не сейчас, – сказал он. – Мне не требуется помощь, спасибо.
