– Мне надо достать денег. – Джексон переступал с ноги на ногу. – Я не могу терять времени. Одна девушка обещала помочь. Договорились встретиться сегодня вечером.
– Девушка? – Натали обмерла. – Из, объясни, ради Бога, что происходит? Может быть, я смогу что-то сделать.
– Ты и так помогла мне. – Джексон покачал головой. – И потом, Лола обещала…
– Пожалуйста, сядь и расскажи, что случилось.
Он сел. Натали верила каждому слову. Ставка на эту лошадь была верным шансом. Из дал расписку, и теперь букмекер требует денег.
– Они не привыкли церемониться, – закончил Джексон. – Если завтра я не притащу в клюве пятьдесят фунтов, они сами найдут меня.
– Найдут? – Натали подумала о худшем. – Что это значит?
– Зарежут, – нетерпеливо пояснил он. – Полоснут бритвой по шее…
Натали охнула, промелькнуло окровавленное лицо Джексона. Женщина чуть не упала в обморок.
– Я дам тебе пятьдесят фунтов, Из… Не волнуйся.
– Я не имею права брать их у тебя. Нет, лучше встретиться с Лолой.
– Не говори ерунды. Я сейчас… – Натали выписала чек.
Через час они лежали в постели. Впервые за последние пять дней Натали была счастлива. Прекрасно, думала она, лучше, чем в первый раз. Повернулась к Джексону, сердце сжалось при виде его напряженного лица.
– Что случилось, Из?
– Думаю… Может человек думать?
– Тебе что-то не нравится? Тебе скучно со мной?
– При чем здесь ты? Я думаю о будущем. Помолчи.
Натали затихла, глядя на чеканный профиль друга.
– Да, – воскликнул Джексон, будто размышляя вслух, – именно это я и сделаю! Уеду. В Дублин. Точно! Данни найдет мне работу.
Натали села, прижав простыню к груди.
– Дублин? О чем ты говоришь?
Джексон нахмурился, будто вспомнив о ее существовании.
– О чем?.. Я должен уехать. Пятьдесят фунтов – передышка на пару дней. А потом… они меня найдут.
Натали чуть не лишилась чувств.
– Ты же сказал, что этих денег хватит, – прошептала она. – Из, скажи мне! Что происходит?
Джексон пренебрежительно хмыкнул:
– Неужели ты думаешь, что букмекер станет мараться из-за пятидесяти монет? Я должен двенадцать сотен.
Оправившись от шока, Натали начала лихорадочно искать выход. Тысяча двести фунтов! Невообразимая сумма! На ее банковском счете чуть больше двухсот. Но представить, что Из уедет в Ирландию? Невозможно…
Выскользнула из постели, накинула халат. Джексон заметил перемену в выражении ее лица, спокойно лежал, ожидая. Его тоже несколько смущала названная сумма – не перебор ли? – но Бурнетт велел обчистить ее до последнего пенса. Вдруг у нее нет таких денег?
Натали прошлась по комнате, присела на краешек кровати, заглянула ему в глаза.
– Из… если я раздобуду эти деньги, ты останешься?
– Разумеется. Но где их взять? Нечего и говорить об этом.
– Я попытаюсь. Сколько времени в твоем распоряжении?
– Беспредметный разговор. – Джексон лег на спину, взглянул в потолок. – Я должен уехать… Завтра.
– Сколько времени в твоем распоряжении?
– Дней десять… не больше.
– Если я достану эти деньги, ты сможешь жить у меня?
Ну и гусыня. Джексон вздохнул.
– Хочешь, чтобы я перебрался к тебе?
– Очень…
– Благодарю. Я подыщу работу, и мы сможем жить вместе. Но… денег-то нет.
– Я постараюсь все устроить. – Натали сбросила халат, нырнула в постель. – Обними меня, Из.
Джексон спал, Натали думала о том, где достать деньги. Обращаться к Шалику? Глупо. Оставался только Чарльз Бурнетт, директор Национального банка Наталя.
Натали знала о шпионаже в большом бизнесе и сразу разобралась, куда клонит Бурнетт, предлагая помощь. Поначалу мисс Норман с презрением отнеслась к неуклюжим попыткам подкупа, но теперь боязнь потерять Иза делала ее менее щепетильной.
Она твердо решила встретиться с Бурнеттом.
Утром, поднявшись в номер Шалика, Натали быстро разложила почту и, сняв трубку, позвонила в Национальный банк Наталя: ее никто не мог услышать – в это время Шерборн брил Шалика и помогал тому одеться.
Джексон уже сообщил Бурнетту о ночном разговоре, поэтому Натали сразу соединили с директором банка.
– Разумеется, мисс Норман. – Банкир, не перебивая, выслушал Натали. – С радостью встречусь с вами. Какое время вас устроит?
– В вашем кабинете в четверть второго.
– Жду вас.
Когда Натали вошла в кабинет, Бурнетт встретил ее как добрый дядюшка. Секретарь Шалика вкратце изложила просьбу.
– Тысяча фунтов – большая сумма, – заметил Бурнетт, разглядывая ногти. – Но… не выходящая за пределы наших возможностей, – пристально посмотрел на Натали. – Вы – умная женщина, поэтому будем говорить начистоту. Вам нужны деньги, мне – сведения о деятельности Шалика, имеющие отношение к мистеру Каленбергу из Наталя.
Натали замерла. В последние дни по обрывкам разговоров между Шаликом и Шерборном, по записям на столе Шалика секретарь поняла, что готовится операция с неким Максом Каленбергом. Минуту назад это имя ровным счетом ничего для нее не значило.
Деловую переписку Шалика вел Шерборн. Натали лишь договаривалась о встречах с клиентами, устраивала ленчи и обеды, выступала в роли хозяйки на приемах босса.
– Боюсь, я не смогу помочь. – В ее голосе слышалось негодование. – Я не принимаю участия в деловой жизни мистера Шалика, мне известно лишь, что с недавних пор в разговорах неоднократно упоминалось имя Каленберга.
Бурнетт улыбнулся.
– Мисс Норман, от вас потребуются сущие пустяки. Позвольте мне объяснить…
Через двадцать минут Натали получила пластиковый мешочек с миниатюрным диктофоном, шестью кассетами и высокочувствительным микрофоном.
– Содержание записей, мисс Норман, – пояснил на прощание Бурнетт, – естественно, повлияет на полученную вами сумму. При условии, что вы сообщите мне важные сведения, я могу гарантировать тысячу фунтов…
Через восемь дней Бурнетт сидел в квартире Натали.
– Милая мисс Норман, к чему такая спешка?
Три дня микрофон Бурнетта подслушивал все разговоры в кабинете Шалика.
Уже неделю Джексон жил у Натали. Мисс Норман обещала альфонсу деньги, а он согласился любить Натали.
– Есть сведения, касающиеся мистера Каленберга. Вы хотели их услышать, – нервно ответила Натали.
