стоял на пороге и целился в меня из револьвера.
– Что ты здесь делаешь?
Я медленно поднял трясущиеся руки, испытывая отвратительное ощущение, что он вот-вот выстрелит.
– Я…
– Не опускать руки!
Охранник пока не замечал скорчившуюся за столом Римму. Я хотел теперь только одного: выбраться из конторы прежде, чем он обнаружит ее.
Не знаю как, но мне удалось немного овладеть собой.
– Я заблудился и хотел переночевать здесь.
– Да ну? В таком случае тебе придется переночевать в еще более безопасном местечке. Не опускай руки и медленно подойди сюда… Стой! – крикнул он, едва я сделал первый шаг. Он пристально смотрел на ящик письменного стола. – Ты что, пытался сломать замок?
– Нет… говорю же вам…
– Встань к стене лицом. Живо.
Я повернулся.
Наступило молчание, показавшееся мне бесконечным. Некоторое время я слышал только удары своего сердца, потом раздался оглушительный выстрел. Он прозвучал как удар грома и заставил меня съежиться. В первую минуту я подумал, что охранник обнаружил Римму и застрелил ее, и осторожно посмотрел через плечо.
Он стоял, согнувшись, у стола. Щегольская фуражка свалилась с головы. Руками в перчатках с широкими раструбами он держался за живот. Его револьвер валялся на полу. Перчатки постепенно окрашивались кровью. В следующее мгновение прогремел еще один выстрел. Судя по вспышке, стреляли из-за стола.
Охранник глухо застонал, стал медленно клониться и упал.
Я все так же неподвижно стоял у стены с поднятыми руками и не спускал с него глаз, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.
Из-за стола поднялась Римма. В руке у нее был револьвер. Девушка взглянула на охранника, и ничто не изменилось в ее лице.
– Денег я не нашла, – сердито бросила она. – Ящик пустой.
До меня вряд ли дошел смысл ее слов, я смотрел на тоненькую струйку крови, зазмеившуюся по начищенному до блеска паркету.
– Бежим!
Нотка тревоги, прозвучавшая в голосе Риммы, вернула меня к действительности.
– Ты же убила его!
– Да, иначе он убил бы меня. – Римма остановила на мне холодный взгляд. – Пошевеливайся, болван! Выстрелы могли услышать.
Она направилась к двери, но я схватил ее за руку и рывком повернул к себе.
– Откуда у тебя револьвер?
Римма вырвалась.
– Говорят тебе, пойдем! Сюда вот-вот придут.
Ее ничего не выражавший взгляд пугал меня.
Где-то вдалеке завыла сирена, и я похолодел от этого звука.
– Пошли!
Мы выбежали в темноту.
Во всех зданиях студии зажигались огни, слышались возбужденные голоса.
Римма схватила меня за руку, толкнула в темную аллею, и мы побежали под завывание сирены.
– Сюда!
Она втащила меня в неосвещенный проем двери и, на мгновение включив фонарик, увлекла за огромный деревянный ящик.
Мы услышали, как кто-то тяжело пробежал мимо. Затем послышались крики людей и пронзительный свист.
– Идем!
Если бы не Римма, мне бы никогда не выбраться с территории киностудии. Ни на одну секунду она не теряла самообладания и вела меня по каким-то темным аллеям с такой уверенностью, словно знала, где нас подстерегает опасность, а где опасности нет.
По мере того как мы пробегали мимо бесчисленных зданий студии и огромных съемочных павильонов, свистки и крики становились все глуше и глуше, и мы наконец остановились, задыхаясь, в тени здания.
По-прежнему выла сирена, но другие звуки сюда уже не доносились.
– Нам нужно выбраться до появления фараонов, – шепнула Римма.
– Ты убила его!
– Помолчи-ка лучше… В конце этой аллеи мы можем перебраться через стену.
Я последовал за девушкой, и вскоре мы подбежали к стене высотой футов в десять. Здесь мы остановились и взглянули вверх.
– Ну-ка, помоги мне!
Обеими руками я взял ее за ногу и поднял на стену. Римма уселась на гребне стены, перегнулась и некоторое время всматривалась в темноту.
– Все в порядке. Ты сможешь забраться сам?
Я разбежался, ухватился в прыжке за гребень стены и кое-как вскарабкался на нее. В следующую минуту мы спрыгнули вниз и оказались на немощеной дороге, шедшей вдоль территории студии.
Отсюда мы бегом направились к шоссе, на обочине которого стояло несколько машин, принадлежавших посетителям расположенного поблизости ночного клуба.
– Минут через пять подойдет автобус, – сказала Римма.
Издалека донеслось завывание полицейской сирены.
Римма потянула меня к стоявшему на шоссе «Форду».
– Живо!
Мы проскользнули в машину. Едва Римма захлопнула дверцу, как мимо нас промчались два полицейских автомобиля; они направлялись к главному входу киностудии.
– Подождем здесь, – шепнула Римма. – Сейчас должны пройти еще несколько машин с полицейскими. Нельзя, чтоб нас заметили.
Это было резонно, и все же мне хотелось сломя голову бежать отсюда.
– Каков тип, этот Ларри! – негодующе продолжала Римма. – Я должна была знать, что он обязательно все перепутает. Видимо, перед концом работы деньги сдаются в банк или закрываются в сейф.
– Да, но ты понимаешь, что убила человека?! Нас теперь могут посадить на электрический стул. Ты сумасшедшая! И зачем я спутался с тобой!
– Но я же действовала в порядке самозащиты, – возмущенно ответила Римма. – У меня не было выбора.
– При чем тут самозащита? Ты застрелила его совершенно хладнокровно. Выстрелила в него дважды.
– Я оказалась бы круглой идиоткой, если бы позволила застрелить себя. Он держал в руке револьвер. Это была самозащита.
– Это было самое настоящее убийство!
– Заткнись.
– Мы расстаемся. Видеть тебя больше не могу!
– Жалкий трус! Деньги тебе нужны так же, как и мне. Ты хотел зарабатывать на мне. А сейчас, как только положение немножко осложнилось…
– По-твоему, убийство – это «небольшое осложнение»?
– Хватит. Перестань.
