Всех, кто видел этого человека, просим немедленно сообщить в местное отделение полиции. Линкольн очень опасен. Ни в коем случае не пытайтесь его задержать. А сейчас возвращаемся к прекрасной музыке Пита Джексона, которую мы передаем для вас из клуба «Флорида».
С показным безразличием таксист выключил радио.
— Проклятые фараоны! — презрительно сказал он. — Они живут только для того, чтобы создавать другим неприятности.
Мо нащупал в кармане нож и задумчиво погладил кнопку. Сердце его бешено колотилось. «Откуда полиция так оперативно узнала о Тоу Марше? Наверное, кто-то его видел и заложил. Опять влип!»
Он искоса посмотрел на уставившегося на дорогу пуэрториканца и почувствовал, как тот напряжен. «Узнал, паскуда! — пронеслось в голове. — Что же теперь делать?»
— Тоу Марш… — ровным голосом проговорил таксист. — Давно надо было пришить эту сволочь. Впутал меня в неприятность в прошлом месяце. Я бы с удовольствием пожал руку тому парню, который прирезал эту свинью…
У Мо немного отлегло от сердца.
— Да, — небрежно сказал он. — Я тоже его знал. Противный тип. Не мудрено, что он так кончил.
— Может быть вас отвезти в какое-нибудь другое место? — осторожно спросил таксист. — Я бы мог вывезти вас из города… скажем, в Ки-Уэст. Там полно лодок…
Мо вытащил вспотевшую руку из кармана.
— Нет, приятель. Высади меня здесь.
Он сунул 10?долларовую бумажку в потную руку водителя, и тот дал по газам. «Кажется, пронесло», — подумал он, вытирая пот со лба. Спустя три минуты он посигналил вывернувшей из-за угла патрульной машине.
— Ты уверен, что это был Линкольн? — строго спросил полицейский.
— Я знаю Линкольна, — подтвердил таксист. — Как-то он порезал моего отца. Грязный ублюдок! Я боялся, что он и мне перережет глотку, но мне удалось его переиграть.
— Спасибо, парень. Тебе это зачтется, — сдержанно произнес полицейский, берясь за микрофон рации.
Через пять минут две патрульные машины резко остановились у аллеи, в которую юркнул Мо. Из них выскочило четверо полицейских с оружием наготове. Они обшарили весь район, но Мо уже и след простыл.
Осторожный шорох у входной двери квартиры Ли Харди известил Джако, что это Мо. Он кивнул хозяину открыть, сделав недвусмысленный жест пистолетом. Харди послушно встал и вышел в прихожую. Джако быстро подошел к бюро, вытащил из ящика пистолет Харди и сунул его в карман широченных штанов. В холл энергично вошел Мо и вслед за ним перепуганный Харди.
— Мы здорово влипли, — объявил Мо, наливая себе изрядную порцию виски. Они объявили обо мне по радио. Разнюхали, что я пустил кровь Тоу.
— Вам нельзя здесь оставаться, ребята, — хрипло сказал Харди. — Первым делом они заявятся сюда и тогда…
— Заткнись, трухля! — оборвал его Джако и озабоченно посмотрел на Мо. — Что будем делать, сладкий?
— Надо пробираться в Ки-Уэст. Найдем там какой-нибудь баркас и сделаем всем ручкой, — ответил Мо. — Только для этого нужны деньги.
— Одолжим их у этого наложившего в штаны слюнтяя, — кивнул головой Джако в сторону Харди. — Сколько у тебя бабок в наличии?
— Долларов сто пятьдесят, — неуверенно ответил Харди. — Можете их забрать.
— Подари их полиции, — злобно сказал Мо. — Нам нужно пять кусков.
— Но у меня их здесь нет, — возразил Харди.
— Придется найти, если не хочешь, чтобы мы изрезали твою девку на куски. Доказывай потом, что это сделал не ты.
— Я смогу их взять из банка только завтра утром…
Джако и Мо переглянулись.
— Мы не можем остаться у тебя на ночь, — сказал Мо.
— Однако, придется рискнуть. На улице нас сцапают в два счета. В крайнем случае уйдем по крышам.
— Да, прямо в преисподнюю, — язвительно вставил Харди. — Вы забыли, что у меня двенадцатый этаж.
— А уж это тебя не касается. Мы остаемся. Завтра утром принесешь деньги. Твоя ненаглядная побудет с нами. Если что, вернем ее тебе по частям…
Подслушивавшая у двери Джина сжалась от страха и, бросившись на кровать, закрыла голову подушкой.
Уже несколько часов Вэл лежала в кровати, заложив руки за голову, уставившись в потолок. Сон не шел, отгоняемый невеселыми мыслями о муже. То, что он сказал ей днем, было ужасно, окажись правдой. Она не могла, не хотела поверить в то, что смерть этой несчастной женщины лежит на совести ее мужа, самого нежного и ласкового из всех мужчин. Рядом с кроватью на полу лежал ворох газет, в которых рассказывалось об ужасном убийстве Сью Парнелл. Смаковавшиеся подробности повергли ее в ужас. Она выписала в блокнот имена всех, кто имел хотя бы косвенное отношение к этому происшествию.
Улики, представленные ей старым мошенником, казались неоспоримыми. У нее не будет ни минуты покоя, пока существуют эта зажигалка и забрызганная кровью куртка Криса. В голове Вэл страшным приговором звучали его слова: «Это низко платить шантажисту. Я признаюсь полиции, что совершил убийство, и с этим будет покончено». И еще: «Прошлой ночью мне приснилось, будто бы я убил какую-то женщину…»
Не в силах больше выносить пугающую темноту, Вэл резко села в кровати и включила ночник.
«Нет, он не сделал этого! Он не мог этого сделать! — в сотый раз убеждала она себя. — Просто каким-то образом он услышал о совершенном убийстве, когда блуждал в шоковом состоянии. Это осело в его сознании и постепенно переросло в убеждение, что это он убийца. Крис тут совершенно ни при чем! Даже после повреждений головы ее Крис не способен на такое. Чтобы нанести такие ужасные раны, нужно быть настоящим садистом, маньяком, чудовищем…
Но тут ей вспомнилось убийственное бесстрастное медицинское заключение доктора Густава: «У вашего мужа — травматический невроз. Это — нервно-психическое заболевание, которое возникает на почве ушибов головы и спинного мозга. В пору обострения оно выражается в стойком нарушении сна, временном снижении интеллектуальных способностей, излишней возбудимости и склонности к крайне жестоким поступкам…»
И потом, как объяснить пятна крови на его куртке? А может быть это вовсе и не кровь? Этот низкий человек готов на любую уловку, лишь бы выудить у нее деньги. А что если это просто краска или кровь какого-нибудь животного? Но что же делать? Она не может обратиться в полицию, пока не убедится в абсолютной невиновности мужа. Но сколько она себя в этом ни убеждала, ехидный внутренний голос нашептывал: «А что если это сделал Крис? Убил ее, ослепленный бешенством? Что ж, иди! Передай и передай его прямо в дом для умалишенных преступников…
Нет! Я должна доказать его невиновность и сама разоблачить этого гнусного вымогателя!»
Вэл откинула одеяло и, сжав кулаки, принялась мерить комнату решительными шагами. Ведь не зря же она — дочь Чарльза Трэверса! У нее был такой же решительный, непреклонный характер и бойцовский дух, «Справлюсь сама! — решила она. — Первым делом завтра заплачу этому Хэеру. Это даст мне двухнедельную передышку. За это время проведу собственное расследование и выясню, наконец, чем занимался Крис в ту злополучную ночь. Надо во что бы то ни стало разыскать ту женщину, которую он встретил тогда на дороге. Ту, которая почему-то ассоциируется у него со слонами. Что бы это могло значить? Она наверняка сможет подтвердить, что Криса и близко не было около того мотеля, где было совершено убийство. И тогда Крис будет спасен. Вот только как ее разыскать? Ладно, утром что-нибудь
