Он покусывал ноготь на большом пальце и не спускал с меня глаз.
– На полковника Олсона?
– Пожалуй, лучше объяснить все по порядку. – Я попробовал растопить лед честным, открытым взглядом в сочетании со скромной, извиняющейся улыбкой. Меня постигла неудача, да и вряд ли эту глыбу вообще можно было чем-нибудь растопить. – Мы с полковником Олсоном вместе служили в Сайгоне. Он летал на бомбардировщике. Я обслуживал его машину, – рассказывал я без тени волнения. – Вот узнал, что он работает у мистера Эссекса, а я как раз подыскивал место, ну и поскольку у нас с ним были хорошие отношения, я написал ему и попросил пристроить к себе. Он ответил, что, мол, сейчас пока ничего нет, но если я свободен, то нет ли у меня желания приехать и помочь ему со взлетной полосой. Работа, говорит, бесплатная, только за жилье и питание. Считай, как отпуск. А потом обещал поговорить с управляющим по кадрам насчет свободного места. Дома – скука. У меня еще оставались от армии деньги, хотелось побывать в Парадиз-Сити, очень хотелось повидать полковника Олсона… замечательный он человек, мистер Джексон, да вы и сами это знаете… ну и… вот я здесь.
Джексон кивнул несколько раз своей тыквой и прикрыл свиные глазки.
– Боюсь, полковник Олсон поступил неправильно. Он не имел права приглашать вас сюда, никакого права.
Я промолчал.
– Это грубое нарушение, – нахмурился он. – Вероятно, вам это невдомек. Каждый, кто работает у нас, застрахован. Что, если на полосе с вами произойдет несчастный случай? Вы сможете подать иск на какую угодно сумму, а нам и крыть нечем.
– Правда? – сыграл я наивного простака. – Ручаюсь, что полковнику Олсону это не пришло в голову, а мне и подавно.
Похоже, моя наивность больше пришлась ему по сердцу, чем открытый, честный взгляд, ибо уголки его плотно сжатых губ приподнялись, что скорей всего должно было означать улыбку.
– Охотно верю. Полковник Олсон хороший летчик, но никудышный бизнесмен. Чем же вы занимаетесь на строительстве?
– Работаю под началом О'Брайена. Ремонтирую бульдозеры. В бригаде никто не разбирается в двигателях.
Улыбка исчезла.
– Разве это не входит в обязанности О'Брайена?
– Он ведет взрывные работы. Полковник Олсон решил: если я займусь бульдозерами, мы сэкономим время. Насколько я понимаю, взлетную полосу нужно построить быстро.
– Я достаточно осведомлен о важности этого строительства. – По железным ноткам в его голосе я понял, что чересчур распустил язык.
– Не сомневаюсь, мистер Джексон. Просто я хотел объяснить.
– Нужно оформить вас как положено. Зайдите, пожалуйста, в отдел кадров, и вас внесут в штат бригады. Жалованье получите по обычным профсоюзным ставкам, и вас застрахуют.
– Благодарю за предложение, но я не стану этого делать. Видите ли, мистер Джексон, у меня отпуск. Такая работа меня не устраивает. Я люблю копаться в моторе, но не долго. Просто я помогал полковнику и делал это в охотку.
Мои слова ошарашили его. Он недоверчиво уставился на меня:
– Что же, вы не хотите работать у нас?
– В бригаде – нет. Я дипломированный авиаинженер.
От изумления у него брови едва не слились с прической.
– Дипломированный авиаинженер?
– Так точно. До Вьетнама я работал в «Локхиде».
Он снова принялся покусывать ноготь большого пальца.
– Понятно. – Помолчал, потом сказал: – Миссис Эссекс признательна вам, Крейн. Быть может, нам удастся подыскать вам место по специальности. Это вас устроило бы?
Я обратил внимание, что он опустил в обращении слово «мистер».
Меня вдруг осенило, что без понукания со стороны он не стал бы тратить на меня свое драгоценное время. «Миссис Эссекс признательна вам». Вот где зарыта собака. Красотка послала этого толстомордого фискала облагодетельствовать меня за то, что я нашел ее конягу. Это была только догадка, но я чувствовал, что попал в точку.
– Смотря какая работа и какая зарплата.
Джексон переложил ножищи. По его желчной физиономии я понял, что вызываю у него глухую ненависть, как мангуст у ядовитой змеи.
– Смогли бы вы обслуживать «Кондор XJ7»?
– Я авиаинженер высокой квалификации. Это значит, что я могу работать с любой машиной.
– Понятно.
Джексон был явно обескуражен. Иначе с чего бы ему снова перекладывать ножищи и грызть ноготь.
– Ну…
Он надолго замолчал, потом встал.
– Я должен подумать, что можно сделать. А вы хотели бы работать у нас?
– Я же говорю: смотря какая работа и какая зарплата.
Он прищурился:
– А сколько вы получали в «Локхиде»?
– Двадцать, но это было четыре года назад.
Джексон кивнул. Я не сомневался, что он свяжется с «Локхидом», но это меня не беспокоило. Четыре года назад в «Локхиде» я ходил в любимчиках. Я был уверен, что они подыграют мне.
– Сделайте одолжение, не появляйтесь больше на строительстве, – сказал он, направляясь к двери. – Чувствуйте себя как дома. Я передам управляющему по кадрам, что вы можете пользоваться всеми нашими услугами. Я должен переговорить с мистером Эссексом.
– Мне бы не хотелось, мистер Джексон, застрять здесь надолго без дела.
Он снова прищурился, будто рассматривал бактерию в микроскоп.
– Вы получите в свое распоряжение машину. Почему бы вам не поразвлечься в городе? – Я отчетливо видел, как противна ему эта роль. – Сходите в отдел кадров. Мистер Маклин выдаст вам на расходы. – Он плотно сжал губы, точно его заставили съесть лимон. – Таково желание миссис Эссекс.
– Очень любезно с ее стороны, – поблагодарил я с каменным лицом.
Джексон чинно шагнул за порог, влез в двухдверный «бентли» с шофером-негром, облаченным в темно-зеленую униформу империи Эссекса, и укатил восвояси.
Из ванной вышла Пэм. Она уставилась на меня выпученными глазами.
– Уму непостижимо! – выдохнула она. – Не знаю, что скажет на это Берни.
Занятый своими мыслями, я закурил.
– Джек! Берни будет в бешенстве.
Я покосился на нее. Она порядком мне надоела.
– Беги, детка. Мне надо подумать.
– Послушай!.. – начала было она, потемнев от злости.
– Делай, что тебе говорят. Уматывай. Мне надо подумать.
– Берни ошибся, – произнесла она дрожащим голосом. – Сделай ему одолжение. Убирайся к черту! Мы найдем кого-нибудь другого! Если ты действительно друг Берни, убирайся вон, и немедленно!
Я посмотрел ей в глаза.
– Никого вы больше не найдете, – сказал я, – так что закрой свой ротик, детка, и уматывай. Я уже здесь, и теперь пусть решает Берни. Я не спрашиваю, что вы задумали, но пока – я уже говорил – все это шито белыми нитками. Видно, Берни оказался не таков, каким я его считал. Придется ему помочь. – Потом я грозно рыкнул: – Чеши отсюда!
Она вышла, хлопнув дверью.
Я сидел, курил и думал.
