так, словно впервые видела его. – Ладно, Джексон, – прищелкнула она пальцами, – не ждите.
– Слушаю, миссис Эссекс. – И он вынес свою тушу из ресторана.
– Можно подсесть к вам? – спросила она.
Я выдвинул для нее стул, и она села. Я вернулся на свое место.
Подошел официант, и она заказала кофе.
– Сегодня утром я хотела покататься с вами на лошадях. А мне сказали, что вы уехали. – Ее большие лиловые глаза словно ощупывали меня. – Это правда?
– Все верно. Я провел два дня в Мексике. Одна авиакомпания предложила мне работу. Вот я и решил приглядеться к месту.
– В Мексике? Неужели вы согласитесь жить в таком захолустье?
– Вряд ли.
– Тогда зачем поехали?
– Бесплатное путешествие. Здесь стало скучно.
Ей принесли кофе.
– Вот! Точно! Как я вас понимаю! Мне тоже скучно. – Она помешала кофе. – У меня ревнивый муж. Когда он уезжает, я должна сидеть дома, а если хочу выйти, то обязана брать с собой Джексона. Он считается моей дуэньей и шпионом.
– Только считается?
Она улыбнулась:
– Меня он боится больше, чем мужа.
Я допил кофе.
– Вы заняты сегодня вечером? – спросила она.
– Совершенно свободен.
– А машина у вас есть?
– Стоит через дорогу.
– Я отвезу вас в одно место. Там можно развлечься.
– В машине всего два места. Джексон не поместится.
– Не беспокойтесь о нем, – рассмеялась она. – Поехали.
– А поесть не хотите?
– Я ем, только когда мне скучно. – Она посмотрела на меня в упор, и в ее глазах снова промелькнуло то особенное выражение. – А сейчас мне не скучно.
– Постойте, но ведь мистер Эссекс должен вернуться сегодня вечером.
– Так вы боитесь его?
– Никого я не боюсь, просто счел нужным напомнить.
– После обеда я получила телекс. Он задерживается в Лос-Анджелесе и прилетит завтра.
Я встал, заплатил по счету и улыбнулся ей:
– Тогда чего мы ждем?
Мы вышли на улицу, в ночном небе висела луна. Неподалеку, под фонарем, стоял «мерседес», из-за руля выглядывала голова Уэса Джексона. Она подошла к нему, сказала несколько слов, он кивнул и укатил прочь. Мы направились к «альфе».
– Поведу я, – объявила она и заняла место водителя.
Я сел рядом, и мы поехали в сторону набережной. Она вела машину умело, быстро и уверенно, поэтому я откинулся на спинку кресла и наслаждался тем, что меня везут.
Мы выехали на горное шоссе и промчались по нему мили четыре, затем свернули на проселок и через некоторое время остановились у рубленого соснового домика.
– Это мое убежище, – объяснила она, вылезая из машины, – где я предаюсь своим любимым занятиям.
Пока она отпирала дверь, мне вспомнилось, что рассказал Берни про Гарри Эрскина: «Миссис Эссекс строила ему глазки, он и клюнул, а она на попятный, мол, знай свое место. Это у нее любимое развлечение: заморочить голову, мужик думает, вот-вот в постель к ней прыгнет, тут она его и осаживает».
Все, казалось бы, говорило о серьезности ее намерений, но не исключено, что она просто захотела посмеяться надо мной. Я решил не горячиться. Пусть сама идет на сближение.
Я вошел следом за ней в просторную, уютно обставленную комнату, и в глаза мне бросилась широкая тахта, стоящая под окном, из которого открывался великолепный вид.
– Очень мило, – заметил. – Какие же у вас любимые занятия?
– Я рисую, и довольно неплохо. – Она подошла к бару. – Виски?
– Спасибо.
Она плеснула виски в два стакана, один протянула мне и опустилась в кресло. На подлокотнике было несколько кнопок. Она нажала одну из них и пригубила виски. Из скрытых динамиков полилась мягкая музыка.
– Здорово, – промолвил я и присел на подлокотник другого кресла. – Что значит быть богатой!
– Вы хотите стать богатым?
– Кто же не хочет?
– У богатства есть свои недостатки.
– Например?
Она пожала плечами:
– Хотя бы скука. Когда имеешь все, в придачу получаешь скуку.
– Вам видней… мне не с чем сравнивать.
Она отставила стакан, улыбнулась и поднялась с кресла:
– Давайте потанцуем.
Выглядела она очень соблазнительно, даже чересчур.
Я остался на своем месте.
– Миссис Эссекс, – спокойно проговорил я, глядя ей в глаза, – мне кое-что известно про вас от верных людей, но я не хочу пользоваться своим преимуществом в ущерб вам. Вы тоже должны кое-что узнать про меня из первых рук.
Улыбка улетучилась с ее губ, от лиловых глаз повеяло холодком.
– Что вы имеете в виду?
– Мне рассказали, что вы – первостатейная стерва. Могу сообщить, что я – первостатейный негодяй. По справедливости вам следует знать это. Видите ли, миссис Эссекс, я считаю вас самой шикарной женщиной на свете, самой привлекательной и желанной, но будь вы хоть тысячу раз красавицей – дразнить себя я не дам. Либо вы раздеваетесь, ложитесь на тахту и отдаетесь, либо счастливо оставаться. Я понятно излагаю?
У нее глаза вылезли на лоб:
– Как вы смеете говорить со мной в подобном тоне!
– Так я и думал. Ладно, я пошел. До свиданьица. – И я двинулся к двери.
Она подскочила ко мне, схватила за руку, развернула к себе и влепила пощечину.
– Ах ты, мерзавец!
Я сгреб ее в охапку, крепко шлепнул пониже спины и толкнул на тахту.
– Лучше снимай платье или хочешь, чтоб я сорвал его?
– Ты сделал мне больно!
– Ладно, значит, сорву.
– Нет! Тогда мне не в чем будет вернуться домой!
– Так не тяни время, – рассмеялся я, – и раздевайся.
Сверкая глазами, тяжело дыша, она скинула платье.
Я приехал в кафе за двадцать минут до остальных. Заказал кока-колу и устроился в тени на веранде.
Ожидание прошло в мыслях о миссис Виктории Эссекс. Я догадывался, что она будет хороша, и не ошибся. В ней оказалось столько страсти, словно ее всю жизнь держали на голодном пайке. Но к чему вдаваться в подробности? Когда силы иссякли, она встала с тахты и пошла в ванную, а я лежал,
