— Я Чак Рипли, — сказал доктор. Это был высокий, худощавый, лысеющий мужчина.
— Ион Ларсен, доктор Рипли, — ответил Ларсен, пожимая его руку. — Спасибо, что нашли время для встречи.
— Называйте меня Чак. Для полицейского управления Лос-Анджелеса у меня всегда есть время.
— Я из управления Беверли-Хиллз.
— Да, я слышал, они снабдили вас программой тоже.
— Да, наш отдел по борьбе с преследователями намного отстает от них, но ваш тест нам очень помогает.
— Отлично! Чем могу помочь?
— Я расследую дело о преследователе, но, несмотря на все наши усилия, мы никак не можем опознать его, а потому тест не может нам помочь.
— Да, это проблема. Если он не опознан, тест не поможет.
— Верно. Мне пришло в голову, что тест — это только часть того, что вы знаете о феномене преследователей.
— Пожалуй, — согласился Рипли. — Впервые я заинтересовался этой проблемой, когда был штатным психиатром в Сан-Квентине, а это было пятнадцать лет назад — намного раньше, чем публично заговорили о преследователях, не говоря уже о внимании полиции к этой проблеме.
— Вероятно, вы изучили большое количество дел, связанных с преследователями?
— По последним подсчетам около трех тысяч.
— Я бы хотел рассказать об этом преследователе — мы зовем его «Поклонник» — и послушать, какие выводы вы сделаете.
— Договорились.
Просматривая свои записи, Ларсен восстановил каждый случай, когда Поклонник досаждал Крис Кэллавей.
— Один раз он нанес ей телесные повреждения, — сказал Ларсен и рассказал о татуировке.
— Это интересно, — откликнулся Рипли. — Продолжайте. Расскажите мне все, тогда я поделюсь с вами своими соображениями.
Ларсен продолжил рассказ, не забыв о вчерашнем мотоциклисте.
— Все? — спросил Рипли.
— Нет, вчера произошел еще один случай, но он настолько отличается от предыдущих, что я бы хотел услышать ваши соображения прежде, чем расскажу о нем.
— Хорошо, — отозвался Рипли. — Давайте посмотрим. У этого человека есть много общего с другими преследователями: степень одержимости, регулярность,
Но некоторую полезную для нас информацию вы все-таки почерпнули: он достаточно богат, обладает техническими знаниями и совсем неглуп.
Ларсен кивнул.
— Также я думаю, что Поклонник — автор всех этих происшествий и что предположения мисс Кэллавей о его появлении правильны.
— Да, с этим я согласен, — ответил Рипли. — И еще: думаю, что он располагает собственными средствами или у него свое дело, потому что у него достаточно много свободного времени. Я склоняюсь, что он работает по технической линии: компьютеры, электроника, какие-нибудь консультации из этой области или, может, он наниматель, который не держит под постоянным контролем свои дела. Отсутствие страха, презрение к полиции также любопытны. Это некоторое проявление мании величия, поскольку любой нормальный человек, даже закоренелый преступник, боится полиции. Может, в далеком прошлом, хотя это совсем не обязательно, он сидел в тюрьме. Более вероятно, что у него был опыт длительного нарушения закона, однако, его не поймали. Он ставит себя выше закона, так как он умен и изобретателен, а потому его будет трудно опознать или поймать.
— Мне кажется, — продолжил Рипли, — что у него также проблемы в отношениях с женщинами, а может, и с мужчинами. Он одинок, но, по крайней мере, внешне очень представителен. Его отказ встретиться с жертвой лицом к лицу может свидетельствовать о каком-нибудь физическом недостатке, реальном или выдуманном — что-нибудь от маленького роста до прыщей — что, ему кажется, он должен скрывать, пока предмет его обожания не узнает его получше и не полюбит его. А говорит он грамотно?
— Да, и мисс Кэллавей подметила это. Ей показалось, что он образованный человек.
— Но не больше высшей технической школы, полагаю. Из всего, что мы знаем о его собственности — фургон, мотоцикл; о его способностях — электроника и татуировка, и его обычные подарки — розы и шоколад — я бы отнес его к невысокому социальному слою. Человек из высшего света не станет тратить деньги на это — во всем этом есть элементы нувориша. Может, гладкость его речи почерпнута из телепередач, фильмов или, что маловероятно, из чтения, — Рипли пожал плечами. — Может, я и ошибаюсь, но таковы мои первые впечатления.
— Понятно, — ответил Ларсен. — Мне они очень помогли.
Рипли вздохнул.
— А что еще? То, что он столкнул машину секретарши с дороги, свидетельствует о тенденции к насилию. Может, правда, он насмотрелся слишком много фильмов и не считает свои действия серьезными. Сомневаюсь, что он думает, что может убить женщину. Однако отсутствие у него оценки последствий своих действий может сделать его
— Уверен, вы в курсе, Чак, — вставил Ларсен, — были случаи, когда преследователи наносили увечья, даже убивали объекты своего обожания, но они достаточно редки. Было одно убийство несколько лет назад, но с тех пор, как образовали отдел по борьбе с преследованиями и угрозами в полицейском управлении Лос-Анджелеса, не было ни одного случая, когда преследователь наносил жертве физические увечья. У нас тоже не было ничего подобного.
— Эта статистика не очень успокаивает меня, — отозвался Рипли. — Каждый из этих преследователей индивидуален, со своими собственными физиологическими проблемами, даже психозами, и нельзя точно предвидеть, когда он станет опасен. Но в случае с Поклонником, у меня нет никаких сомнений: он уверен, что если он захочет нанести увечья мисс Кэллавей, полиция его не поймает.
Ларсен только промолчал в ответ.
— Пожалуй, это все, что я могу сказать, пока не узнаю о последнем инциденте, о котором вы пока не захотели мне рассказывать.
Ларсен, кивнув, положил перед ним на стол фотографию. Оба они вместе взглянули на нее. Это был снимок, сделанный с другой фотографии из открытой книги, лежавшей на углу коврика. В углу был виден кусок дощатого пола.
— М-да, — вздохнул Рипли. — Похоже, она из книг медицинских фотографий. Вы вряд ли обнаружите снимок вскрытой груди в обычном магазине или обычной книге. Вид стальных ретракторов, расчленяющих на части грудную клетку, может вызвать обморок у большинства домохозяек.
— Обратите внимание на напечатанный заголовок, — сказал Ларсен. — Похоже, он сделан на электронной машине для этикеток. Вы можете встретить их в почтовых каталогах по цене примерно сто пятьдесят долларов.
— 'Одно из моих любимых занятий', — громко прочитал Рипли. — Обратите внимание, это грудь женщины.
— Я заметил.
— А мисс Кэллавей знает что-нибудь об этом?
— Нет. Вряд ли это нужно.
— Вряд ли.
— А что вы думаете о посылке этой фотографии?
