Уолпола, замешенную на компромиссах, и 19 октября 1739 года Великобритания объявила Испании войну. Английский ультиматум требовал официального отказа Испании от права на досмотры судов в том виде, в каком они осуществлялись испанцами, а также официального признания британских претензий на Северную Америку. Одно из этих требований касалось границ Джорджии, недавно учрежденной колонии, граничившей с испанской частью Флориды.
Насколько война, спровоцированная и начатая Англией вопреки воле ее талантливого министра, была с моральной точки зрения оправданна, ведут горячие споры английские писатели разных направлений. Испанские законы относительно торговли колоний не отличались по духу от законов самой Англии, о чем свидетельствует Навигационный акт. Испанские морские офицеры оказались в положении, почти идентичном положению Нельсона, когда он был капитаном фрегата в Вест-Индии полстолетия позже. Тогда американские купцы после отделения от метрополии продолжали торговать так, как торговали под властью колониальной администрации. Нельсон в пылу заботы о торговой выгоде Англии в том виде, в каком эта выгода воспринималась в то время, решил проводить Навигационный акт в жизнь и, поступая подобным образом, навлек на себя недовольство жителей Вест-Индии, а также колониальных властей. Видимо, он и его сторонники не стремились действовать незаконно, потому что у Англии было достаточно сил, чтобы защитить интересы своей морской торговли без применения незаконных средств, тогда как Испания между 1730 и 1740 годами, будучи слабой, поддалась искушению, и всегда так поступала с этого времени. Она задерживала повсюду, даже там, куда не распространялась ее юрисдикция, суда тех стран, которые, как она считала, наносили ей ущерб.
Познакомившись с весьма сочувственным представлением позиции противников Уолпола, выступающих за войну, которая излагается профессором Барроузом в его «Жизни лорда Хоука», иностранец едва ли избежит вывода, что испанцы сильно заблуждались относительно прав метрополии на свои колонии, как это было широко принято считать в то время. Хотя ни одна страна не потерпела бы права обыска ее судов, на котором настаивали испанцы. С позиции нашего предмета исследования стоит обратить внимание главным образом на то, что спор сторон касался исключительно морской проблемы, что он явился продолжением неудержимого стремления англичан к расширению своих торговых и колониальных интересов. Возможно, Францией двигало аналогичное стремление (как утверждали английские историки), но характер и политика Флёри, равно как и наклонности французов, не позволяют согласиться с таким утверждением полностью. В то время во Франции фактически отсутствовали парламент (Генеральные штаты не созывались с 1614 по 1789 год. –
Глава 7
Наше исследование достигло теперь периода, когда начался ряд великих войн, которым суждено было продолжаться с короткими перерывами почти полстолетия и в которых сквозь множество сбивающих с толку подробностей проступала важная черта, отличающая их от предыдущих и многих последующих войн. Это противоборство охватило четыре части света, но главные сражения, а не только бои локального значения, велись в Европе, поскольку важными проблемами мировой истории, решавшимися этими войнами, были морское преобладание, контроль над дальними странами, владение колониями и зависящее от всего этого благосостояние. Странно, что лишь к концу этой продолжительной борьбы в боевые действия вступают большие эскадры и борьба перемещается в надлежащую им сферу – в море. Действие морской силы вполне очевидно, проблема ясно обозначена с самого начала, но в течение продолжительного времени не ведется никаких существенных морских сражений – потому, что французские власти отказываются смотреть правде в лицо. Вся Франция стремится к колониальным приобретениям, хотя это стремление олицетворяется немногими великими именами. Отношение же к этому правителей прохладное и недоверчивое.
Отсюда шли пренебрежение к флоту, предрасположенность к поражениям в главном и разрушение в то время морской силы страны.
Вследствие таких особенностей предстоящих войн важно понять сравнительные позиции трех великих держав в тех частях света, за пределами Европы, где должна была развернуться борьба.
В Северной Америке Англия теперь владела 13 колониями (в будущем – первыми штатами США), от Мэна до Джорджии. В этих колониях должна была развиться высшая форма колонизации, характерная для Англии. Они представляли собой объединения свободных людей, имеющих (в значительной мере) самоуправление и самодостаточность, пока еще горячо лояльных метрополии и занятых одновременно сельским хозяйством, торговлей и мореходством. В особенностях своей страны и ее производительных силах, в протяженной береговой линии и защищенных бухтах, а также в самих американцах заключались все составляющие морской силы, которая уже в значительной степени развилась. На такую страну и таких людей надежно опирались королевские флот и армия в Западном полушарии. К французам и канадцам английские колонисты относились крайне подозрительно.
Франция владела Канадой и Луизианой, название которой применялось тогда к гораздо более обширной территории, чем сейчас. Франция претендовала на всю долину рек Огайо и Миссисипи по праву первооткрывателя (области южнее Огайо и низовья Миссисипи открыли испанцы в 1539–1542 годах (Сото и Москосо), французы – верховья и среднее течение Миссисипи (Жолье и Маркетт, 1673), Огайо (Ла-Саль, 1669–1670); Ла-Саль в 1682 году спустился по Миссисипи до устья и объявил весь бассейн Миссисипи владением французского короля Луи (Людовика) XIV и назвал Луизианой. –
