спаррингов. Лопоухий Саша руководил тренировкой, и мне можно было оставаться на месте, касаясь босыми ногами едва прохладного кафельного пола. Саша был интересным парнем — любознательный до предела, особенно после того, как понял свое окружение. Три школы — корейская, вьетнамская и китайская — не давали ему покоя. Но слава Богу, Саша был не дурак. Он пытался разобраться и делал это аккуратно, не влезая в ненужные дебри.
В данный момент он удачно лупил по очереди моих лучших, и это меня наконец разозлило.
Ну, что это! Вы же занимаетесь родовой корейской школой, школой Дракона! Где вы видели таких корявых и беременных Драконов?! Дракон — это… Саня, иди сюда!
Лопоухий печально вздохнул и подошел. Но боя не произошло. В зал вдруг завалила целая толпа новых людей. Вперед вышел, очевидно, самый смелый. Пробежав взглядом и правильно сориентировавшись, он направился ко мне.
Куда, — остановил парня я, — в обуви? Он замер на месте.
Ну, чего? — спросил я его.
— Да вот, поговорить надо!
Саня, — я повернулся к залу, — делайте какую-нибудь форму.
Мы, — начал парень, — много слышали о вас и видели передачу. Это все было после того, когда о нашем зале сняли передачу и показали по местному телевидению. Передача называлась 'О необычных людях'. В то время необычных людей наконец-то начали замечать. А с учетом моих лягушек, змей и варанов я автоматически перешел в разряд таких людей. Поэтому стал популярен, что, естественно, еще более отрицательно отразилось на моей жизни.
Тяжелое это дело — быть популярным в нашей стране. Особенно если кроме популярности ничего больше нет.
И что же вы решили? — поинтересовался я.
Мы решили, — ответил высокий светловолосый парень, — тренироваться и слушать ваши лекции.
А я что решил?
Ну, не знаю, — смутился парень. — Решайте.
Вот сейчас и решу. Так кто же вы и сколько вас?
Нас пятнадцать. Мы из госуниверситета, третий курс, факультет ФЧЖ.
'Ну вот, началось', — подумал я. Госуниверситет преследовал меня. То КВНщики, которые вдруг начали использовать восточную мудрость в своих тупых шутках, из-за чего однажды, когда я глядел в телевизор, чуть не хватила кондрашка. 'Опять биологи! Опять диспуты, опять их круглые глаза и преподаватели, которые будут прибегать, ругаясь из-за полной потери авторитета, которого у них никогда не было!'
Ладно, — махнул я рукой. — Биологи так биологи! Завтра в шесть часов на тренировку.
Спасибо! — произнес парень и, забрав толпу, направился к выходу.
'Интересно, — думал я, — так много девочек! Женщины действительно в последнее время начали всем интересоваться гораздо больше'.
Наша тренировка подходила к концу. Я не стал задерживаться, так как дома меня уже полчаса дожидалась любимая тройка. Андреич снова приехал в город.
Я побежал к себе.
Дома со всеми поздоровался по старшинству. Этикет мы старались, какими бы ни были друзьями, никогда не нарушать. Перед Андреичем я выполнил все, как положено, а Гончаренко и Игоря по очереди слегка ткнул кулаком под дых, сразу же получив сдачи. Жену чмокнул в щеку.
Привет, Кореец! — поприветствовал меня Андреич. — Ну, как дела?
Да нормально! Лопухий на тренировке зверствует, моих лупит.
Да, хороший хлопчик, — подтвердил Андреич. — Может быть, из него что- нибудь и получится.
В общем. Серый, — Гончаренко легонько ударил меня в плечо, — скоро прохлада наступит, в чем я глубоко сомневаюсь. Но как ты насчет того, чтобы в посадке потренироваться?
Ох ты и нудный, Колюня! — ответил я.
Самые дорогие и любимые тренировки у нас были тогда, когда приезжал Андреич. Они ценились на вес золота, в отличие от шуток Гончаренко.
Ну, тогда пошли! — Андреич направился к выходу.
Мы все были в спортивных костюмах.
Домой я вернулся около полуночи. Гудело избитое тело, ощущение удовлетворения от тренировки было полным.
Спал до десяти часов утра. Поднялся с трудом, но травм не было.
Немного размявшись и приняв пару больных, решил с женой прогуляться в город. Мы любили иногда просто бродить по городу, почти ни о чем не разговаривая, разглядывали витрины и начавшие только появляться недоступные нам коммерческие киоски.
Походив по парку и покормив белок печеньем, мы снова поехали домой. Еще оставалось время набросать план тренировки, тем более что появится новая группа людей, не знающих ничего. А это всегда трудно.
На тренировку я пришел немного раньше. Мои общительные ребята уже познакомились с новичками. В зале стояла тишина. Меня ждали для выполнения этикета. Вместе со своими девочками я насчитал тридцать учениц.
'Ничего себе кунг фу! — подумал я. — А ведь не выгонишь! Обидятся смертельно! Имею ли право тренировать женщин?' Об этом с Учителем мы не разговаривали ни разу. Мне казалось, что я даю им неженскую силу. 'Это ж сколько драконш появится? — усмехнулся я про себя. — Ладно, разберемся!'
Все затаили дыхание перед выполнением этикета. Я уже был готов сделать поклон, но вдруг в зал кто-то шумно заскочил. Раздался возглас удивления. Я повернулся и сразу увидел очередную неприятность. Давно их не было у меня.
На входе стояла тоненькая девчушка. С первого взгляда могло показаться, что это почти ребенок, — короткая стрижка, вздернутый нос, пухлые, приоткрытые от удивления губы, которые, как потом оказалось, не закрывались никогда. Она стояла, глядя в зал восторженно и испуганно, как ребенок, увидевший новую, необычную игрушку.
Это вы! — подбежала она ко мне. — Я вас узнала! А это… — она махнула сумочкой в зал, — я с ними. Мне же можно? Но я не ФЧЖ. Я, знаете ли, востоковед!
Можно! — грозно кивнул головой я. — Идите переодевайтесь! А мы вас подождем.
Зачем? — удивилась она.
Как зачем?
А я пришла посмотреть.
Смотрят в театре, — объяснил я. — Здесь тренируются.
А я все равно посмотрю!
И она села возле меня на тренажер, закинув ногу на ногу, отчего юбка, и без того короткая, стала еще короче.
Перед глазами у меня мелькнуло видение будущего. Стало неуютно, и я вздрогнул. Что было делать? Не выгонять же ее в этот момент? Не брать же за шиворот и вышвыривать из зала, что иногда делал с наглыми парнями?
Какое-то время я молча стоял. В зале была напряженная тишина. Это была очень красивая девушка. Курносый нос, пухлые губы смотрелись невероятно на фоне раскосых глаз. Такое я встречал впервые. Физиономия казалась дерзкой, но я чувствовал: что-то не то. Тоненькие пальчики нервно прыгали по кожаной сумочке.
Ну что ж, сегодня для вас театр, — сказал я и сразу же пожалел. Все-таки действительно было что-то не то. И вдруг меня осенило: она шокирована. Она испугалась чего-то во мне. Ведь у нее дрожат руки и ноги. И не дерзит она вовсе, а даже не может стоять.
— Хорошо, работаем! — Я обернулся в зал.
Началась разминка. Впереди бежал Шурик, который ухитрялся проводить разминки и у Гончаренко, и у меня, и у Игоря. Откуда столько сил, непонятно было никому.
