– Бегу, бегу!
– Знакомьтесь – Светлана, наша что ни на есть лучшая подруга, Дан – что ни на есть наш лучший друг. Прошу любить и жаловать, а все подробности за столом, Светланка угощает дарами моря с Дальнего Востока.
На следующий день, в субботу, Алексей Петрович, захватив связку книг по списку сына, собрался больницу. Предложил Тане поехать вместе с ним, но она отказалась:
– Надо было бы съездить. Но так или иначе значительная часть времени из-за приезда Алеши у меня пропадет. Я лучше два-три часа позанимаюсь, так ему и объясни, ладно? А мама поедет?
– Мама считает, что я слишком редко с ним бываю наедине.
– Вот видишь? А меня приглашаешь. Мама у нас умница. Или ты боишься оставаться с ним с глазу на глаз?
– Что ты, девочка? Или у нас с ним не найдется общих тем для разговоров?
– Только ты про Наталию Александровну не очень уж распространяйся.
– Слушай, но при чем здесь Наталия Александровна, и потом ты опять суешь свой симпатичный носик не в свои дела или хочешь от меня по этому носику получить щелчок, конечно не физически, а в хлестких словесах.
– Не хочу, не хочу, не хочу! И все-таки…
– И, пожалуйста, без всяких «и все-таки»… Будь здорова, девочка. Да, вот что! Тебе надо заниматься, а ему хочется посмотреть Москву. Я с ним поезжу по Москве пару часиков, так что скоро не ждите, мы покатаемся по городу.
– Хорошо, папа, будь осторожен.
– Будем!
– Ну, сын, доброе утро.
– Здравствуйте, папа, я так рад! Сегодня я увижу нашу семью, а по дороге посмотрим Москву, это замечательно. Сказав «увижу нашу семью», не совершил ли я по отношению к своей маме бестактность? В Париже мы считали, что наша семья – это я и мама, мама и я. А сейчас…
– А сейчас ты в Москве. Ты богатый человек – у тебя и в Москве тоже есть семья, которая тебя любит и тобой гордится. Конечно, при всем нашем желании ни мама Леночка, ни я не можем заменить тебе маму, передать все тонкости ваших отношений, мы их не знаем. Но чувствуем, что стиль вашего общения в Париже не может резко отличаться от того, что ты встретил здесь. Хотя все осложняется из-за пребывания в больнице и подготовки к операциям. И конечно, как ни старается наша мама Леночка создать для тебя комфортные условия в больнице, они лишь отдаленно приближаются к условиям парижской клиники. Но, Алеша, альтернативы нет.
– Папа, я это знаю. Мне давно понятно, что единственный путь к выздоровлению проходит через Москву. Я за все благодарен, за все, особенно за книги. Думаю, у вас дома мне будет весело, познакомлюсь с тетей Светой, займемся с Танюшей быстрой методикой овладения английским языком, наконец, буду разъезжать по квартире и даже смогу выехать на балкон. А внизу!.. Я счастливый человек. Я давно пришел к выводу, что для счастья человеку не так уж и много надо.
– Дорогой мой человечище, мой сын! Во-первых, прошу тебя бросить раз и навсегда «Я вам благодарен…» или что-то в таком роде. У тебя нет причин меня благодарить. Я должен благодарить твою маму за то, что она, как садовник, лелеющий пробивающейся к свету стебелек, всеми путями способствовала раскрытию талантов, заложенных в тебе природой.
На минуту Алексей Петрович задумался и, обняв Алешу, продолжил:
– С каждым днем ты мне становишься все ближе, родней и доступней. На стадии твоего юношеского формирования в личность, именно в личность, все возможное сделала твоя мама. Возможно, какое-то влияние на тебя оказывал Жан, немного нейтрализуя женскую ласку, которая может помешать формированию мужского характера, а может быть, и нет. А теперь – я твой: я твой друг, советчик, помощник в любых полезных для тебя и для людей начинаниях.
– Между прочим, сегодня я впервые назвал вас без особых усилий «папой».
– Спасибо. Теперь научись обращаться ко мне и к маме Леночке на ты.
– Постараюсь.
Из больницы они покатили на Ленинские горы.
– Хотя я знал, что здесь не кавказские кручи, но гипербола явная. Зато какая красота перед нами!
– Держи бинокль.
Они стояли у парапета. Москва-река внизу, а на той стороне реки, в ее излучине, разместился стадион и множество прочих спортивных сооружений. Внимание Алеши привлек двухъярусный метромост. Наверху – автострада, а в нижнем стеклянном павильоне бегали зеленые и голубые вагончики метро, на одну-две минуты совершая остановку, и люди быстро входили и выходили из них.
– Как конвейер, – воскликнул Алеша-младший.
– В метро достигнута очень высокая точность движения поездов, и нарушение установленного графика рассматривается как чрезвычайное происшествие. А еще правее метромоста Шуховская башня, откуда на весь мир вещала «Радиостанция имени Коминтерна», пропагандируя коммунистическую идеологию. А если смотреть прямо, то вдалеке можно увидеть позолоченный купол колокольни Ивана Великого, построенной в начале XVI века. Строить здания выше Ивана Великого указом царя запрещалось. Слева от него Успенский собор, церковь Ризоположения, Грановитая палата. А большое современное здание из стекла и бетона – Кремлевский дворец съездов, – и это все Кремль. А слева, у парапета, церковь, где Герцен и Огарев давали клятву на верность России. Мы везде побываем с тобой, как только ты встанешь на ноги.
– Папа, во Франции, когда заходит речь об уровне жизни народа, принято говорить о России как об отсталой стране. Если же говорят о музыкальной исполнительской культуре и ее композиторах, о литературе, о театре, о кино, признают ее авторитет. Складывается впечатление, что наряду с высокой культурой в центре общая культура народа очень низкая, мне еще об этом мама говорила. А почему Россия закупает зерно на Западе, чуть ли не во Франции, когда у вас столько пахотных земель? Может быть, потому что их большая часть находится в зоне высоких широт и чуть ли только не три процента, как указано в статистике, в зоне устойчивого земледелия? Но почему же царская Россия кормила хлебом всю Европу, и себе оставалось? И почему устрашающая Запад могучая Советская армия стоит в Европе? Папа, я правильно поставил вопросы, которые возникают у людей? Россию боятся, и это ужасно!
– Мальчуган, так называет тебя твоя мама, а ты знаешь, так меня называла моя мама, твоя бабушка?
– Да!
– И я тебя буду так называть – получится что-то вроде родовой преемственности, ты не возражаешь?
– Конечно, нет, конечно, нет, я очень рад!
– Теперь скажи, до этих вопросов «дошел» сам или хотя бы часть из них кто-нибудь тебе подсказал?
– В основном сам, но что-то узнавал от мамы, от Жана или еще кого-то. А ответы искал в книгах, в университете, правда, последнее время университет посещал редко, из-за болезни. Моя неподвижность приучила меня к самостоятельным занятиям: сам себе ставлю вопрос, сам ищу ответ. Иногда в книгах содержится противоречивая информация, тем интереснее искать правильный ответ, чуть не сказал «истину».
– Молодец, мальчуган. Истину не знает никто, но к ней стремятся все, в этом счастье мыслящего человека. Чтобы ответить хотя бы на часть твоих вопросов, надо совершать непрерывные экскурсы в историю, и ответы не могут быть односложными, хотя в эти проблемы мы будем углубляться постепенно. О России и о проблемах России мы еще много будем с тобой говорить при каждой нашей встрече. Думаю, некоторые из проблем разрешит само течение жизни.
Часа через два они приехали домой усталые и довольные.
– Ура! Алешки приехали, – открывая дверь, приветствовала их Таня.
– Наконец-то наши мальчишки приехали, дорогой мой мальчик приехал, – стала их обнимать и целовать Леночка. И Зита, запрокинув мордочку, радостно повизгивала, разрываясь между Алешами. И Таня взяла Алешину куртку и шапку, повесив их на вешалку, а потом бросилась обнимать и целовать папу, словно не
