обыденно, буднично, и это обращение: “Господа!”… На меня оно подействовало как ушат холодной воды. Вдруг исчезла теплота, радостное волнение. На душе мгновенно стало тяжело, показалось, что передо мной – чужой человек, не сын».
Но эта отчужденность не касалась Леночки. Она приняла Алешу с его холодной сдержанностью как само собой разумеющееся. Обняла, поцеловала, обратилась к нему «мой мальчик» и в ее словах и в тоне, с которым они были произнесены, была теплота и искренность, располагающие к себе. И он стал другим, как только ушел месье Анри, – эмоции били через край, он радовался, что приехал к папе, к тете Леночке, что ему здесь рады и что он снова начнет ходить. Именно таким он был всю дорогу от Шереметьева до Кривого – восторженно-эмоциональный юноша. Ему нравилось все в Москве, даже их деревянный дом, почерневший от времени, и такие же дома рядом, и булыжная мостовая, и Кривой переулок, который, как ему сказали, вскоре исчезнет, а на его месте вырастут новостройки. Он был, как птица, выпорхнувшая из золотой клетки в незнакомый мир.
За столом Таня освободила место Алеше-младшему, устроившись между няней и па.
– Уступаю тебе, брат, свое место. Я его так любила, но ради нового, еще незнакомого, но, кажется, интересного человека и не на такие жертвы пойдешь, пользуйся.
– Спасибо, но я могу и на любом другом.
– Ни в коем случае. Только на моем. Я тебе его дарю, пока ты с нами, всегда будешь сидеть напротив меня и между моими и наполовину твоими родителями.
– Танюг, боюсь, что ты теряешь чувство меры. Или я ошибаюсь? – спросил отец.
– Ошибаешься.
– Ну хорошо, а теперь, Алеша, расскажи о своем доме, о маме, о своих интересах, друзьях. Сразу обо всем рассказать невозможно. Но у нас впереди много вечеров. Мы, то есть я, наша мама Леночка, наше чадо Танюша, наша замечательная тетя Груша каждый по-своему расскажет о нашей семье и друзьях, о наших привычках и любимых книгах, о музыке. Когда у нас будет второй дом, то он должен быть непременно с камином, возле которого в самый раз вести такие беседы. Иначе зачем нужен камин при нашем климате – не для обогрева же, а огонь, как известно, завораживает, располагает к беседе. Правда, второй дом будет не так скоро, придется беседовать без камина.
Обед растянулся на три часа и два раза прерывался звонками из Парижа. Алеша взволнованно докладывал маме о своих впечатлениях, трубку брали Леночка, Алеша-старший и тетя Груша. Позже Наташа снова позвонила: «А сейчас что вы делаете? Как, все еще за столом? Как мне хотелось бы быть с вами!»
Потом быстро убрали посуду со стола, на котором осталась ваза с темно-красными розами на длинных стеблях. Должен был состояться разговор отца с сыном или он уже произошел? Пожалуй, и впереди их немало… Старшие ушли в другую комнату. Алеша подкатил на коляске к Тане, уютно устроившейся в кресле, и стал увлеченно рассказывать ей о своих занятиях языками.
– Я тебя познакомлю со своей методикой изучения языков – сказал Алеша. – Это очень интересное и увлекательное занятие – изучать новый язык. Новый язык – это незнакомая страна. Сейчас меня интересуют древние языки и история стран, в которых эти языки жили. Как возник язык, и как долго жил, и как умирал вместе со своим народом, или частично возрождался, или частично заимствовался другим этносом. Язык как живой организм способен развиваться только в благоприятной для него среде. Мне кажется, что термин «среда» подходит не только для описания флоры и фауны, но и для описания жизни языка. Понимаешь, Танюша, как это интересно!
Вечером следующего дня, как обычно, Алеша-старший встречал Таню.
– Папка, оказывается, твой сын и мой брат интересный человечище. Пусть тебя не смущает его некоторая отчужденность, которую мы заметили при встрече. На самом деле он не такой. Во многом он еще мальчишка – искренний, добрый и располагающий к себе непосредственностью. Вместе с тем он сильный, волевой, без комплексов, увлеченная натура, уже знающий, как и чему он должен учиться, над чем работать. Знаю, па, чтобы разбираться в людях, надо жизнь прожить, пуд соли съесть, но в свои юные годы я его понимаю таким. Он почувствовал, что я настороженно к нему отношусь? А мы ведь брат и сестра и должны понимать друг друга с полуслова, дружить. Думаю, я не буду ревновать тебя к нему. И знаешь почему? Я, вероятно, эгоистка, но я почувствовала, что не будет у тебя с ним такой близости, как со мной, и потому успокоилась. Между прочим, дала ему три книги – английскую, немецкую и испанскую – он легко переводил с листа. Мы с ним вчера долго говорили, пока няня не прикрыла наше словесное пиршество. Насколько я понимаю – он смотрит в корень лингвистики, он талант, может быть даже большой талант. Вот какой у меня брат, а у тебя сын, дорогой папочка!
Алексей Петрович позвонил Леночке и, как всегда, заехал за женой.
– Леночка, меня поразил вчерашний разговор с Танюшей. Она уже взрослый человек, у нее аналитический склад ума, и когда только девочка успела вырасти?
– Девочка у нас исключительная, удивляться нечему, тянет твою концептуальную программу-максимум, Алешенька, но программу она выполнит лишь в случае, если не оставит бассейн и, хотя бы раз в неделю, гимнастику. Это необходимо для ее здоровья. Ей хотелось бы продолжить занятия музыкой, но где взять время? Пожалуйста, поговори с ней, найдите компромисс. При такой загрузке она может подорвать здоровье.
В конце концов Танюша решила: так как профессиональным музыкантом она не будет, для себя можно ограничиться игрой на фортепьяно дома и в клубе МГУ в свободное время. С английским поможет Алеша- младший, и через пару месяцев она сможет сдать экзамены за весь курс по иностранным языкам. Пока других резервов времени не нашли.
Как-то во время ежевечерней прогулки Танюша сообщила:
– Папуль, кафедра физкультуры давит: требует, чтобы я сдавала нормы на кандидата в мастера спорта. Откуда взять время? Я объясняла, что занимаюсь на двух факультетах, у меня время расписано по часам. Они мне говорят, что занятия на двух факультетах придумала сама, для себя, а кандидат в мастера – не только для самой себя, но и для alma mater – родного университета, для его спортивной славы. Па, что делать?
– Танюша, этот преподаватель с кафедры физкультуры видит, что ты подходящий «материал». Его задача – воспитать как можно больше спортсменов высокого класса, по которым судят о его квалификации. У нас с тобой другая задача – физкультура и спорт не самоцель, они необходимы для укрепления здоровья, а не для установления рекордов. Пусть рекорды устанавливают те, кто не рвется в науку. Славу alma mater принесут ее воспитанники достижениями в науке, а не сиюминутными в спорте. Стой твердо на своем решении, борись за свой выбор пути. Да осилит дорогу идущий. Договорились?!
– Да!
Они шли по полутемному Кривому. Впереди бежала Зита, то и дело оглядываясь на них. Как настойчиво они пристали к девочке ради своих каких-то корпоративных интересов. И долго не отстанут, и будут давить через комсомол и деканат, который будет вертеться подобно Янусу.
Придя домой, решили, что с завтрашнего дня встречать Танюшу будут вместе с Алешей.
«Итак, моим разговорам с Танюшей “за жизнь” пришел конец, – с грустью подумал Алексей Петрович. – Закончился еще один этап моего влияния на дочь, мое детище. А впереди у нас сложное лечение сына, переезд на новую квартиру».
Вскоре Ларины получили смотровой ордер на квартиру в четырнадцатиэтажном доме на Прудах, который строил «Спецстрой» при ЦК, в центре, в тихом зеленом районе. В квартире на восьмом этаже их все устраивало: большую комнату с балконом с видом на Пруды решили сделать столовой, комнату рядом со столовой отдать Танюше, а соседнюю – тете Груше. Окна спальни и кабинета выходили во двор.
– Все, по-моему, не так уж и плохо! Уверен, с Леночкой в одном кабинете мы не поссоримся, – рассуждал Алексей Петрович. Танюша получает комнату с видом на Женевское озеро, здесь, наконец, есть большая ванная комната и кухня. Общая площадь чуть поменьше, чем в Кривом, но надо, в конце концов, и нам жить в современном доме. Я ожидал худшего, а получилось даже весьма неплохо, а? И отделка квартиры хорошая, даже обои приличные. Алеша-младший пока будет занимать кабинет, а если потребуется маме или мне работать дома, устроимся в столовой. Правда, Светлане, когда будет приезжать, придется спать в столовой, но это ничего.
