передвижений. И не только это, – заявил Ларин, открыв вторую бутылку коньяка.
– Алексей Петрович, а мне казалось, что вы противник крепких напитков.
«Не хочет товарищ Разуваев развивать тему о преимуществах буржуазной демократии, да еще в домашней обстановке. В сущности, мы как были, так и остаемся для него незнакомыми, но интересными людьми. Он хочет с нами познакомиться поближе, узнать нас и наше окружение, даже, быть может, поспорить с нами, но не дома, а в открытую, в среде своих», – подумал Алеша. Обращаясь к гостю, ответил:
– Я и сейчас противник того, чтобы пить крепкие напитки без меры. А коньяк, это ради гостя, товарища по партии. И вообще нужно развивать в народе культуру употребления виноградных вин… Вино надо смаковать, любоваться им в бокале, закручивать в воронку, разогревая, хотя, впрочем, с коньяком поступают так же. Мы с женой предпочитаем грузинские вина всем прочим. А что творится на периферии!..
Но Николай Николаевич, посмотрев на часы, заспешил:
– Хорошо у вас, мне нравится. А как мы живем, поговорим как-нибудь в другой раз, когда увидимся. Из этой квартиры мы вас переселим, так что готовьтесь.
– Николай Николаевич, для институтской многотиражки меня попросили написать о досуге заводского народа на периферии. Я написал. В свободное время прочитайте.
Заметку для многотиражки Разуваев прочитал сразу.
Унылая жизнь на Безымянке
Город К. вырос за счет заводов, эвакуированных во время войны. Сначала возле завода строили бараки для рабочих и служащих, поселок назвали Безымянка. Постепенно расширялся завод, а вслед за ним и поселок. Автор берется сформулировать один из Законов советского социализма нашего времени: развитие производственных мощностей происходит опережающими темпами по сравнению с инфраструктурой. В конце концов на окраине города вырос городок из унылых однообразных пятиэтажек. Таких поселков возникло немало, они разрастались, соединялись между собой, и в итоге огромный город узкой полосой вытянулся вдоль Волги километров на шестьдесят-семьдесят. Единой инфраструктуры город не имел. Попробуй, доберись на автобусе из Безымянки в исторический центр, например в театр. Один раз можно попробовать, второй раз не захочешь. Между тем люди ежедневно пользуются автобусом, трамваем, которые приходится брать с боем.
С продуктами в городе несравненно хуже, чем в Москве, намного, а когда в магазин поступает в продажу водка, вызывают милицию. На Безымянке пьяные буквально на каждом шагу. В городе впервые в стране открылся женский вытрезвитель. В центре есть ресторан, дверь в который охраняет швейцар, или вышибала. Попадают внутрь ресторана только постоянные посетители, за некоторую мзду. Есть ли, нет ли свободных мест за столиком – это уже их проблема. В ресторане водку подают в графинчиках, можно заказать котлеты или бифштекс рубленый, что в сущности одно и то же, с жареной картошкой. Ресторан для наиболее «самостоятельной» публики, имеющей «заначку» от жены или для командированных.
Если денег в обрез, а трудящемуся необходимо выпить (он к этому привык, устал, хочет расслабиться), то рядом с рестораном имеется скверик, в котором расположено кафе, или павильон. Весь ассортимент: холодный кофе в граненом стакане и сухая ватрушка. Унылая официантка будет наблюдать за вами, если вы не внушаете доверия, и за парой-другой работяг, ведущих тихий разговор. Кофе у них не выпит, а иначе она давно бы ушла из зала. За ними, «за этими», нужен глаз да глаз, чуть зазеваешься – и стаканов нет. Граненый стакан – великий символ нашего времени. Если где удастся схватить «поллитру» на троих, в самый раз по деньгам, нужен стакан, а он всегда при тебе.
В боковой стене павильона есть две двери – через одну из них с надписью «Вход» попадаешь в узкий коридор, отгороженный стенкой от зала кафе. Из коридора дверь ведет в подсобное помещение – «подсобку», а в конце коридора – столик, за которым торгуют водкой из поллитровой бутылки в розлив, по 200 граммов на человека – это полный граненый стакан – с двух до шести, если, конечно, до шести часов хватит водки. Торгуют трое при четком разделении труда: один – «касса» – берет деньги без сдачи, второй – «разливала» – сдергивает с горлышка бутылки пробку и наливает полный граненый стакан, третий – «подсобник» – подает «разливале» бутылки.
«Торговля» в распивочной начинается с двух часов дня, за порядком следит «начальник» – милиционер. Задолго до открытия появляются первые «озабоченные». Они собираются за кустами, где их как будто не видит милиция. Примерно без четверти два «на подмогу» прибывает второй милиционер, а «озабоченные» из броунова движения переходят к более-менее упорядоченному, выстраиваясь в очередь к известному им месту. Сюда в 13 часов 50 минут подойдет милиционер и вытянет перед собой руку, как при построении солдат в армии, но молча. И очередь идет за милиционером к двери, как единое живое существо медленно, молча, раскачиваясь, шепотом переругиваясь, но полная предвкушения получить внутреннюю теплоту и короткое забвение от опостылевшей жизни. Тех, которые выпивают залпом, очередь уважает, кто пьет в два глотка – терпят, остальных ненавидят: «Антиллегент, чего тянешь, давай быстрее!» «Вот, … твою мать, опять не повезло – на третий разлив попал. Тряси ее до капли, голубушку!» «Ну, ты, еще раз матюгнешь, выведу из очереди», – вяло грозит милиционер. Закусывают за кустами – кто чем может, а большинство пьет без закуски.
Командированный в город К. А. П. Ларин
Вот такую статью напечатала многотиражка…
Академия медицинских наук строила дачный поселок в районе Звенигорода на берегу Москвы-реки. Возможность вступить в дачный кооператив в семье обсуждалась давно. Теперь дело дошло до конкретных действий: надо вносить деньги и через год-полтора получить готовый дом, построенный по любому из четырех предлагаемых проектов. Леночка к идее получения загородного дома отнеслась с энтузиазмом.
– Алешенька, я всегда мечтала иметь дом за городом, в котором можно жить и летом, и зимой. Зимой в Подмосковье так красиво, а леса Звенигородья превращаются в Берендеево царство, где мохнатые лапы елей сгибаются от укутавшего их снега. А в доме тепло, и как хорошо будет работаться за письменным столом возле окна. Помнишь:
Никого не будет в доме,Кроме сумерек. ОдинЗимний день в сквозном проемеНезадернутых гардин.А осень! Что может быть красивее леса в эту пору! В любое время года будет хорошо в теплом и уютном доме. Только в доме должен быть телефон, и газовое отопление, и камин. И еще гараж, а? Согласен?
– Дорогая, если ты хочешь, давай. Только когда мы будем жить в этом доме при нашей с тобой загрузке работой, и кто будет следить и поддерживать дом в порядке? Тетя Груша уже старенькая, в Москве мы ей помогаем, за городом уже не сумеем. Второй тети Груши мы не найдем. Она человек исключительный, и за эти годы стала нам родной.
– Будем искать, найдем.
– А как отнесется Танюша к этой идее?
– Только что, когда ты был в ванне, рассказала ей о возможностях заиметь второй дом. Она сказала, что выполняет программу-максимум, что ей некогда и чтобы на втором этаже для нее предусмотрели комнату не менее двадцати квадратных метров с видом на Женевское озеро. Бросила на ходу, что детали обсудим сегодня вечером и убежала в университет.
– Понятно. «Максимум» – это щелчок мне по носу, чтобы не очень отрывался от земли в своих поучениях. Учтем на будущее. Что касается дома… Она палец о палец не ударит, чтобы что-то для него сделать. Ей действительно некогда, она целиком ушла в учебу. Дорогая, в это хлопотное дело я включаюсь без особой надежды на скорое ее завершение и, кроме того, уверен, что представленная смета возрастет в два, а может быть, и в три раза, и будем мы с тобой в долгах как в шелках с этой стройкой.
Но Леночке всегда хотелось иметь дом за городом, она давно об этом мечтала. И Ларины решили строить дом со всеми удобствами в ста километрах от Москвы в дачном кооперативе академии.
Звонила Наташа, сказала, что начала собирать Алешу-младшего в дальний путь, в Москву. Сообщила габариты Алешиной коляски, чтобы соответственно переоборудовать салон «Жигулей». Предусмотрели все: и специальный трап, чтобы закатывать коляску в машину внутрь салона через багажник, и специальное кресло, рядом с водителем, с поворотом на 90 градусов. Алеша-старший со своими
